Философский словарь разума, материи, морали - [5]

28. Знать

Вообще, я предпочитаю употреблять слово «знать» в смысле, предполагающем отличие знания от того, что известно, и принимать как следствие, что, как правило, мы не знаем своего текущего опыта.

29. Свобода (freedom)

Из подчинения наших желаний вырастает добродетель смирения; из свободы наших мыслей вырастает целый мир искусства и философии и видение красоты, благодаря которому все же удается наполовину отстоять неподатливый мир. Но видение красоты возможно только для освобожденного созерцания, для мыслей, не отягощенных грузом пылких желаний; свобода приходит только к тем, кто не просит у жизни, чтобы она одарила их личными благами, подверженными превратностям Времени.

30. Свободная воля

Первой догмой, в которую я отказался верить, была свобода воли. Мне казалось, что все движения материи определяются законами динамики и не могут поэтому быть объектом воздействия человеческой воли, даже в случае, когда материя является частью человеческого тела. Я никогда не слышал ни о картезианстве, ни о какой-либо другой из великих философских теорий, но мои мысли спонтанно двигались путем картезианства.

Коротко говоря, свобода в сколько-нибудь существенном смысле этого слова требует лишь, чтобы наши волеизъявления были результатом наших собственных желаний, а не внешних сил, заставляющих нас стремиться к чему-то другому. Все остальное – ошибка мысли, возникающая из ощущения, что знание принуждает к существованию того, что известно, когда это относится к будущему, хотя совершенно очевидно, что знание не имеет такой силы по отношению к прошлому. Таким образом, свободная воля существует только в одной форме, которая является важной; а желание других форм – это всего лишь результат недостаточного анализа. [А.Б. – комментарий: Имеется (видимо) в виду, что хотим мы на самом деле всегда чего-то одного, своего, но внешние воздействия искажают это, и заставляют нас помыслить, что мы хотим совсем другого. «На самом же деле все хотят одного – смерти» (а смерть Бог отнял, даровав всем жизнь вечную).]

Выхода из этой дилеммы некоторые ищут, предполагая свободную волю в живых существах, а детерминизм – везде, кроме них; другие – опираясь на искусные софистические попытки примирения свободы с детерминизмом. На самом деле у нас нет оснований принять ни одну из этих альтернатив, но у нас также нет оснований предполагать, что истина, какова бы она ни была, состоит в соединении привлекательных сторон обеих, или что истина в какой-либо степени определяется нашими желаниями.

31. Бесконечный

Совокупность элементов является бесконечной, когда в качестве составных частей она содержит другие совокупности, которые имеют точно такое же число элементов.

32. Беспристрастность

Есть другая интеллектуальная добродетель – отстраненность или беспристрастность. Я рекомендую следующее упражнение: если в предложении, выражающем политическое мнение, встречаются слова, вызывающие сильные, но различные эмоции у разных читателей, попытайтесь заменить их символами A, B, C и так далее и забыть конкретный смысл символов. Предположим, что A является Англией, B – Германией, С – Россией. Пока вы помните, что обозначают эти буквы, большая часть того, во что вы верите, будет зависеть от того, кто вы – англичанин, немец или русский. Это логически неприемлемо.

33. Бессмертие

Не очень ясно, что именно должна сказать наука в отношении бессмертия. Конечно, есть одно направление аргументации в защиту жизни после смерти, которое является, во всяком случае по замыслу, полностью научным – я имею в виду направление аргументации, связанное с психическими исследованиями. Лично я не обладаю достаточным знанием предмета, чтобы оценить уже имеющиеся факты, но ясно, что возможны факты, которые убедили бы разумных людей. Необходимо, однако, сделать определенные оговорки. В первую очередь, надо иметь в виду, что факты в лучшем случае могут доказать, что мы живем после смерти, но никоим образом не то, что мы живем после смерти вечно.

Те, кто верит в бессмертие, будут возражать против физиологических аргументов, подобных тем, которые я использую, на том основании, что душа и тело в корне отличаются друг от друга, и что душа представляет собой нечто совершенно отличное от ее эмпирических проявлений в наших телесных органах. Я убежден, что все это – метафизический предрассудок. И разум, и материя являются удобными для определенных целей терминами, но не являются последними реальностями. Подобно душе, электрон и протон – логические фикции; и то и другое – на самом деле история, серия событий, а не единая устойчивая во времени сущность.

Бессмертие, если бы мы смогли в него поверить, позволило бы нам избавиться от мысли о безнадежности физического мира. Мы бы считали, что хотя наши души во время своего пребывания на земле находятся в плену материи и физических законов, они перейдут с земли в вечный мир, возвышающийся над империей разложения, которую, по-видимому, наука открывает в чувственном мире. Но в это невозможно поверить, не предполагая, что человеческое существо состоит из двух частей: души и тела, которые отделимы и могут существовать независимо друг от друга. К сожалению, все факты говорят против этого.