Философские афоризмы Махатм - [13]
Из письма Махатмы К.Х.
Отличие европейской науки от эзотерического знания. Нравственность как основа эзотеризма
«Точные науки, основанные на опыте, не имеют ничего общего с моралью, добродетелью и филантропией; следовательно, они не могут притязать на нашу помощь, пока не придут в гармонию с метафизикой. Они представляют собою лишь холодную классификацию фактов вне человека – фактов, которые существовали до него и будут существовать после него, и сфера полезности этих наук прекращается для нас на внешней границе этих фактов; точные науки мало волнует, какие заключения и результаты последуют для человечества из материалов, добытых их методами. Следовательно, коль скоро наша сфера лежит так же далеко за пределами сферы точных наук, как орбита Урана – за пределами орбиты Земли, мы определенно отказываемся быть колесованными парадигмой вашей науки. Для точных наук теплота – всего лишь вид движения, а движение порождает теплоту, но почему механическое движение вращающегося колеса должно иметь в метафизическом плане гораздо большую ценность, нежели теплота, в которую это движение постепенно преобразуется, – это точным наукам еще предстоит открыть. Для людей науки немыслимо философское и трансцендентное (а потому нелепое) представление средневековых теософов о том, что кульминацией окончательного прогресса человеческого труда, подкрепленного нескончаемыми человеческими открытиями, должен стать некий процесс, который, подобно энергии Солнца, способной выступать в качестве непосредственного двигателя, приведет к превращению неорганической материи в пищевые продукты. Если бы Солнцу, великому питающему отцу нашей планетной системы, пришлось завтра «в условиях эксперимента» высиживать гранитных цыплят из каменной глыбы, то они (люди науки) приняли бы это как научный факт, не размениваясь на сожаления по поводу того, что каменные цыплята – не живая птица и ими нельзя накормить умирающих от голода. Но если бы какой-нибудь шаберон в голодное время перешел через Гималаи и своим способом воспроизвел в большом количестве мешки с рисом, чтобы спасти множество людей, умирающих от голода, – ваши судьи и сборщики налогов наверняка засадили бы его в тюрьму, чтобы заставить признаться, чьи амбары он ограбил. Таковы точные науки и ваше здравомыслящее общество. И хотя, по вашим словам, вас впечатляет то, как сильно распространилось в мире невежество по любому вопросу, которое вы метко характеризуете как «несколько очевидных фактов, собранных и грубо обобщенных, и специальный жаргон, изобретенный для того, чтобы скрывать людское невежество во всем, что лежит за пределами этих фактов»; хотя вы говорите о своей вере в бесконечные возможности природы, вы тем не менее согласны потратить свою жизнь на работу, которая идет на пользу лишь все тем же точным наукам. Вы тоннами тратите космическую энергию, чтобы собрать, образно говоря, едва ли несколько унций в своих емкостях. Несмотря на ваше интуитивное восприятие безграничных пространств природы, вы придерживаетесь той позиции, что пока тот, кто опытен в тайном знании, не потратит на ваше зародышевое Общество энергии, которую он, не сходя с места, сможет с пользой распределить среди миллионов, вы – со своими большими природными силами – не захотите протянуть руку помощи человечеству, самостоятельно взявшись за работу и доверив времени и великому Закону[25] вознаградить вас за труд».
Из письма Махатмы К.Х.
Сложности передачи духовных знаний Востока человеку, придерживающемуся рационалистического западного мировоззрения
«Есть еще более значительное неудобство и почти непреодолимое препятствие, с которым я должен считаться, даже когда я лишь письменно сообщаюсь с вами, – это моя полная неспособность передать вам смысл моих объяснений хотя бы физических феноменов, оставляя в стороне духовноразумные. Не впервые упоминаю об этом. Это равносильно тому, если бы ребенок попросил меня преподать ему величайшие проблемы Евклида прежде, нежели он начал учить элементарные правила арифметики. И только прогресс, который делает человек в изучении Тайной науки от ее первоначальных основ, приводит его постепенно к пониманию нашей мысли. И только таким образом, а не иначе, укрепляя и утончая, усовершенствуя таинственные связи симпатии между разумными людьми и космической Душой, можно приблизиться к гармонии с духовной реальностью. Раз это установлено, только тогда эти пробужденные симпатии действительно послужат на соединение человека с тем, что за недостатком европейского научного слова, которое могло бы передать мысль, я опять вынужден описать как ту динамическую цепь, которая связывает материальный мир с нематериальным Космосом – прошедшее, настоящее и будущее – и настолько ускоряет его проникновение, чтобы ясно схватывать не только все материальное, но также и духовное. Я даже чувствую раздражение, употребляя эти три грубых слова: прошедшее, настоящее и будущее! Жалкие представления объективных фаз Субъективного Целого, они так же малоприменимы к смыслу, как топор к тонкой резьбе. Объединению вашего ума с нашими препятствует его врожденная неспособность оперировать духовными понятиями. Такова, по несчастью, наследственная и самоприобретенная тяжесть западного ума. И так мощно сами слова, выражающие современные мысли, развились по линии практического материализма, что вам почти невозможно понять нас или нам объяснить вам что-либо относительно этой тончайшей, идеальной механики оккультного Космоса. До некоторой степени такая способность может быть приобретена европейцами путем изучения и медитации, но – это все. Здесь заложено препятствие, которое до сих пор не позволило теософским истинам приобрести широкое распространение среди западных наций и послужило причиной тому, что западные философы отбросили изучение теософии как бесполезной и фантастической. Как я могу научить вас читать или писать, или даже понять язык, алфавит которого или слова, доступные вашему уху, не были еще изобретены! Как могли бы феномены нашей современной электрической науки быть объяснены, скажем, греческому философу времен Птолемея, если бы он внезапно был возвращен к жизни с тем же несоединимым hiatus
