Философия Южного Парка: вы знаете, я сегодня кое-что понял - [50]

В 1940-м Верховный Суд наконец расширил спектр защиты Первой Поправки, в сторону религиозной критики и споров. Больше ста лет богохульники подвергались судебным преследованиям, согласно устарелым законам об антибогохульстве повсюду в Соединенных Штатах.

В деле Кэнтвелл против Коннектикута, Верховный Суд по существу аннулировал государственные и местные понятия богохульства, из-за которых много людей было заключено в тюрьму за вызов, брошенный ими доминирующей религии — Христианству. Эхо этих постановлений суда вдохновило философа Джона Стюарта Милла (1806–1873). В трактате «На Свободу» Милл описывает необходимость свободного и открытого диалога по каждой теме, включая самые священные — церковь и государство. Он утверждает, что только свободное и открытое обсуждение может обнажить истину любой сущности, не делая ее догмой. За это сочинение в 1851-м году Милл подвергался судебному преследованию, так как смел поставить под сомнение божественную власть Библии.

Несмотря на прецедент, созданный Кэнтвеллом, два года спустя, в 1942-м году, тот же самый суд отказался расширить действие поправки на «профанацию», чем бы ни являлась эта хуйня. В деле Чаплински против Нью-Хэмпшира, судья Фрэнк Мерфи решил, что профанация не попадает под действие Первой Поправки, относительно случая, когда Свидетель Иеговы — уставший стучаться в двери — возвещал публично, что вся религия — «рэкет», а потом, будучи арестованным — назвал полицейского «Богом проклятым рэкетиром» и «проклятым фашистом». Суд постановил, что эти восклицания не были частью «идейного толкования», а общественный порядок и нравственность явно перевешивают любую потенциальную выгоду от этих слов. Леонард Леви указал, что решение по делу Чаплински «нарушает пункт [Первой] поправки, возвышая религиозные верования над нерелигиозными», так как «профанация», в отличие от простой «непристойности» — взывает к имени Бога.

Теперь, в наши просвещенные времена, ни профанация, ни богохульство обычно не наказываются, а действие свободы слова расширено аж до широт Южного Парка, по крайней мере, пока никакие обсосы не протестуют. Но, несмотря на правовую защиту, теперь, по-видимому, предоставляющую необузданную свободу профанациям и богохульствам Южного Парка, мы должны спросить, есть ли какое-нибудь достоинство в самоцензуре, толерантности, доброте и смирении прежде, чем позволить Комеди Централ заниматься беспрецедентным цензурированием шоу.

Нельзя ли нам просто жить?

Не, в самом деле. Пока никто из нас не соглашается прощать оскорбления наших сокровенных верований и, ох, не убивать друг друга из-за них. Сейчас, согласно соглашению по правам человека, обновленному усилиями Европейского Сообщества — где нет никакой Первой Поправки — там пытаются возродить старые понятия прав человека, чтобы наказать тех, кто клевещет на любую религию. Также, у них были неудавшиеся попытки ответить на датские карикатуры и другие проблемы, расширением британского устава о богохульствах, призванного защитить другие религии, отличающиеся от их официальной, государственной. Эти попытки последовали за цепью рассуждений, поставившей определенные верования вне осмеяния, вне критики и вне всяких сомнений. Есть ли право у человека иметь верования, так оцениваемые другими?

Пока Комиссия по правам человека в Европе так полагает, трудно придумать честный философский аргумент в пользу данной точки зрения. Тем не менее, в 1983 году, Комиссия приняла, основанную на ее же решении, косвенно относящемся к европейскому Соглашению по правам человека, Статью 10. Позже, случилось так, что некий Лемон издал поэму, с названием «Любовь, посмевшая сказать Его имя», которую сочли богохульной и подвергли цензуре. Лемон подал иск в европейскую Комиссию по правам человека, утверждая, что цензура нарушила его права на свободное самовыражение согласно уставу ЕС, Статья 10. Комиссия нашла, что, британский закон о богохульстве был слишком неясен, и, в случае Лемона, возможно, был слишком строг, по меркам «демократического общества». Однако, комиссия сочла, что закон действительно защищает права других и необходим в демократическом обществе. Политики решили, что у всех граждан есть право: «не быть оскорбленным в религиозных чувствах всякими публикациями». Комиссия, таким образом, постановила, что сам закон не нарушал права господина Лемона, хотя применение его, в данном случае, было чрезмерным.

Что ж, согласно американской Конституции, богохульство не может быть подвергнуто законному преследованию в судебном порядке, по крайней мере, пока. Вместо этого, волеизъявление может быть ограничено по другим, веским, соображениям. Так поступили, потому что возвышение любой специфической веры, ставящей себя выше других и вне критики, нарушает пункт Первой Поправки, так как возвышение каждой веры до определенного уровня, может вовсе прекратить всякое волеизъявление, относительно религии. То есть, можно было бы создать абсолютную защиту от критики, просто объявляя набор «религиозных» верований «нестебаемым» и предъявляя иски тем, кто смеет попрекать Вас… точно так же как саентологи. Упс! Я что, так и сказал? Давайте притворимся, что я так и сделал и пристально посмотрим на реакцию Комеди Централ на эпизоды, про Ислам/Гриффинов и «Тома Круза, застрявшего в чулане», оба из которых, транслировались через шесть месяцев один после другого в 2005-м — 2006-м годах, и оба из которых были подвергнуты жесткой цензуре.