Философия войны - [35]
Традиционное общество дифференцирует этику в зависимости от типа. Для жреческой касты рекомендуются воздержание, аскетизм, полная отвлеченность от мирских дел — как в их созидательной, так и в разрушительной ипостаси. Убить человека, погрузиться в социально-политические процессы, пожелать женщину — ужасный грех и нравственное падение для жреца. Для воина все наоборот. Если он нерешителен, вял, равнодушен, безволен, безразличен, пассивен, нетемпераментен, дрябл, отвлечен от жаркой плоти бытия, он никуда не годится и лишь позорит свое сословие, свой архетип, свою касту. От хорошего кшатрия, конечно, требуется повышенное внимание к духовным советам жрецов, верность Традиции, смирение перед принципами, понять которые ему не дано и которые являются прерогативой созерцателей. Но он не должен подражать жрецам, не должен быть «слишком» созерцательным, это идет против его кастовой этики. Лучше для воина вначале сделать, а потом подумать. Даже в том случае, если он совершит что-то не то, кастовая этика полностью оправдает его. У древних кельтов архетипом воина был герой Кухулин. Во время боя он впадал в такое бешенство — преображался в грозное божество, глаза вылезали из орбит, язык вываливался, волосы превращались во вздыбленную гриву, — что легко мог перебить, не разбираясь, и своих и чужих. Для того чтобы охладить его, спутники часто выставляли отряды обнаженных девиц и ряды бочек с ледяной водой. Только неожиданное зрелище и серия холодных бань приводили героя в чувство.
Показателен также сюжет из «Махабхараты», где голова главного злодея — предводителя Кауравов, — уже будучи отделенной от тела, провозглашает гимн верности воинской этике: «сражаться до конца и с максимальной храбростью, удалью и мощью даже за самое злое и неблаговидное дело». Показательно, что после кончины этот отрицательный персонаж, но прекрасный воин отправляется, по свидетельству индусского эпоса, на небо, в рай!
Эта этическая гибкость не исчезла и в христианском мире, где для признания святыми князей, васи-левсов и императоров, с одной стороны, монахов и отшельников — с другой, применялись совершенно различные критерии. От императоров требовались выдающиеся заслуги по защите Православной империи и Церкви, наличные же, подчас довольно дикие, проступки закрывались глаза. Не таково было отношение к представителям клира и монашества, здесь нормы личного поведения и верности аскетическому пути были неукоснительным требованием. В этом следует видеть отнюдь не цинизм или лицемерие, но духовный, кастовый реализм, свойственный любому полноценному традиционному обществу.
Еще одна отличительная черта кшатрия — любовь к риску. Это особый идеализм воина. Почести, славу, самоутверждение он всегда предпочитает комфорту и обеспеченности. Ему важно не обладать и сохранять, но рисковать, двигаться, будоражить, ставить свою и чужую жизнь на ту грань, где веет истинный дух свободы и чести. Воинский идеализм — особый, его горизонты довольно конкретны. Его не очень интересует радикальный спиритуализм чистых аскетов, плоды деяний своих воин хочет видеть более возвышенными, но ощутимыми. И в данном случае на первое место выступает область общественного служения, преданность конкретным, но масштабным формам — Церкви, Государству, Нации, Обществу. Кшатрий — существо политическое по определению. Именно в политике, в вопросах государственной власти может он в полной мере осуществить свои ар-хетипические чаяния. И в мирной жизни, и на войне кшатрий занимается одним — политикой, отстаиванием интересов «полиса», общественной реальности. Только такой масштаб, намного превосходящий личное, частное благополучие, представляется для подлинного воина достойным и приемлемым. Ради почестей и славы, ради того, чтобы возвыситься до уровня Государства, истинный аристократ-воин готов пойти на все. В определенных (негативных) случаях это приводит к преступлениям, интригам и тирании. Но это неизбежные издержки архетипа. Гораздо хуже, когда у воина отсутствует кшатрийское честолюбие. В таком случае он грешит не в рамках архетипа, но совершает преступление против всей своей касты. Военный, предпочитающий уют и спокойствие, трусоватый, пацифистски настроенный, конформный и нечестолюбивый, прилипший к синекуре и теплому местечку, гораздо опаснее и отвратительнее самого зловещего и тщеславного выскочки. «Желание» может привести как к добру, так и ко злу. Его отсутствие сразу же дисквалифицирует воина, ставит его вне закона касты. Таким лучше заведомо идти в торговый сектор или на производство.
Патриотизм воина вытекает из самой структуры его сословного статуса. Родина для него — единственная реальность, достаточно масштабная для осуществления кастовых амбиций. Поэтому служение Родине — это минимально необходимый уровень для реализации «желания». То, что лежит ниже этого, подлинный воин считает недостойным себя.
Надо сказать несколько слов и о третьей касте — касте тружеников и торговцев. К ней в индуизме — и, шире, в традиционных индоевропейских обществах — было вполне доброжелательное отношение. Все негативные элементы — отбросы общества — концентрировались в дополнительных «кастах», возникших на более поздних исторических этапах, когда нарушилась однородность древних арийских обществ. Но представители этих «подкастовых» сословий — шудр, чандал и т. д. — долгое время вообще не считались людьми, поэтому и рассматривать их не имеет смысла.
Книга является первым русскоязычным учебным пособием по геополитике. В ней систематически и подробно изложены основы геополитики как науки, ее теория, история. Охватывается широкий спектр геополитических школ и воззрений и актуальные проблемы. Впервые формулируется геополитическая доктрина России. Незаменимый справочник для всех тех, кто принимает решения в важнейших сферах российской политической жизни - для политиков, предпринимателей, экономистов, банкиров, дипломатов, аналитиков, политологов и т. д.
Война против России – не сиюминутное историческое явление, возникающее в определенные периоды, но перманентное состояние нашего главного геополитического и онтологического врага – Запада, вся логика развития которого строится на сдерживании нашей страны или попытках покончить с Россией как цивилизационным явлением.На противостоянии России и Запада строится диалектика всей истории Европы с момента возникновения нашей государственности как таковой, будь то Русь Рюриковичей, романовская Россия, Советский Союз или неолиберальная РФ.
Данная книга является первой попыткой проанализировать конспирологию как социальное и культурное явление, как концептуальный синдром постмодерна.Автор не ставит своей задачей дать исчерпывающую картину всех версий конспирологии, их бесчисленное число, и они постоянно растут. Цель была в том, чтобы описать некоторые закономерности конспирологического сознания, если угодно, его парадигмальные особенности, и проследить логику наиболее типичных, ярких и показательных конспирологических теорий. Описание и разбор различных версий «теории заговора», подчас весьма необычных и странных, служат наглядной иллюстрацией к данному исследованию, делают его не сухой социологической и философской аналитикой, но и занимательным (как мы надеемся) чтением.
Придя к власти, президент Путин совершил подвиги, достойные Геракла, — предотвратил распад России, замирил Кавказ, обезглавил «пятую колонну», «равноудалил» олигархов, прекратил «пресмыкаться перед Западом». Все эти исторические шаги он предпринял в первые два года своего президентства. Но потом его активность пошла на спад, а «путинский прорыв» сменился новым застоем. Очень много сделав для России, Путин еще больше не сделал.Почему президент упустил уникальный исторический шанс стать спасителем Отечества и навсегда вписать свое имя в историю? Как из великого государственного деятеля превратился в ординарного чиновника, которых пруд пруди? Что помешало ему отказаться от проклятого ельцинского наследия и разорвать «либеральную» удавку на горле страны? Почему эпоха великих надежд обернулась очередным разочарованием? И есть ли шанс, что, переизбравшись на третий срок, он вернет себя прежнего — того Путина, что выполнит свое историческое предназначение, став собирателем новой Евразийской Империи?».
Книга известного лидера Евразийского движения разъясняет принципы и основания Четвертой политической теории, отвечающей на вызовы Постмодерна и приходящей на смену главным идеологиям XX века.
Александр ДугинГиперборейская теорияГЕРМАН ВИРТЧеловек, увеличивший историю человечества на 12 тысяч лет – самый замалчиваемый гений эпохи открыватель первоязыка человечества, реконструировавший письменность золотого векапаладин высокого Норда, избранник NORDLICHT'а – Света Севера, сын Фрейи.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
Из кн.: Афонасин Е.В. Античный гностицизм. СПб, 2002, с. 321–340.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
Владимир Махнач – историк и православный публицист – оставил после себя богатейшее наследие. Оно до сих пор толком не систематизировано. Его лекции и по сей день передаются из рук в руки, несмотря на то что Махнач стал одним из мощнейших идеологов «Русского мира» в конце XX века.Но нет пророка в своем отечестве. Махнач умер, когда его идеи казались многим чересчур экзотичными.«А что, если Россия опять вернется к имперским амбициям? Я бы ответил так: если она вернется к имперскому сознанию, то честь ей и хвала, а если только к амбициям – тогда плохо» (В. Махнач).
Эта книга для тех, кто решил остаться в России. Вы, уважаемый читатель, видимо, подумываете над таким решением. А иначе зачем вы взяли книгу в руки? Для тех, кто собирается уезжать, выпускается масса руководств типа: «Пособие для уезжающих…» в Израиль, ЮАР, Чехию и т. д. А для тех, кто остается, такого пособия нет.Ведь вам надо что-то знать о стране, в которой вы собираетесь жить, не правда ли? Вы уже знаете, что Россия – страна уникальная, но знаете ли, в чем ее уникальность? Почему мы не вошли и уже, очевидно, не войдем в «мировое сообщество»? Для ответа на этот вопрос надо ответить на несколько предварительных вопросов.
Зачем мы, люди, живем? Вопрос этот, конечно, скучный, но в данной книге на него дается очень нескучный ответ, поскольку автор ищет ответ сам для себя и не пытается поразить читателя наукообразной заумью.Есть ли у нас Душа и из чего она состоит? На основании каких законов физики она формируется и живет? Умирает ли она с телом и счастлива ли после его смерти? Как нужно прожить жизнь, чтобы после смерти по результату естественного отбора жить счастливо? Какое нужно государство, чтобы пройти в нем естественный отбор для своей Души?Автор предлагает читателю задуматься над этими вопросами вместе с ним.
Каждый русский с самого рождения знает о войне. Он о ней всегда помнит, что и отличает его от его европейского собрата.Война всегда рядом, и именно поэтому наши дети, попадая первого сентября в первый класс, идут не куда-то на математику или физкультуру, а на Урок Мира. Точно так же, как десятилетия назад на этот урок шли мы.Известный публицист и блогер, колумнист издания «Однако» Роман Носиков убежден: России предстоит воевать. Война будет тяжелой, но мы победим.В своей первой книге он подробно рассказывает, с кем и как нам придется воевать и на какие жертвы пойти.