Философия уголовного права - [12]
Но вернемся к пыткам. Вот как писал А. С. Пушкин в «Капитанской дочке» в начале XIX в. о событиях второй половины века предыдущего: «Пытка в старину так была укоренена в обычаях судопроизводства, что благодетельный указ, уничтоживший оную, долго оставался без всякого действия…В наше же время никто не сомневался в необходимости пытки, ни судьи, ни подсудимые»[91].
Мы же об этом совсем забыли, и нынешнее положение дел воспринимаем как данность. Что говорить об уголовном праве, если крепостное право на Руси – форма рабства – было отменено только в 1861 г. Сегодняшние ветераны помнят живые рассказы тех, кто в этом рабстве был. А в Трансваале – одна из провинций нынешней ЮАР – рабство было отменено только в 1901 г. Фактически же оно еще какое-то время сохранялось.
А теперь собственно о сублимации: пыток нет, но они есть. Просто они приобрели другой вид. Например, предварительный арест тогда, когда он не вызывается необходимостью. Наиболее ярко это было продемонстрировано в так называемом «деле ГКЧП». Позже это стало демонстрироваться на бизнесменах, вступивших в конфликт с законом. У меня и в мыслях нет защищать тех, кто неправедно обогатился, но закон един для всех: и для «белых» и для «черных».
Задача же подобных действий власти проста и очевидна: запугать, сломить волю, подавить всякую попытку сопротивления. Никакого отношения к правосудию, законности и восстановлению справедливости это не имеет, и иметь не может. Рано или поздно это даст прямо противоположный эффект, который может проявиться в самой неожиданной ситуации в самое неожиданное время.
Другой аспект проблемы – лишение свободы в условиях тотальной туберкулизации некоторых колоний у нас в стране. Даже кратковременное помещение в такую среду вполне здорового человека может сделать его инвалидом. Сегодня по стране таких случаев – тысячи, а может, и десятки тысяч. Среди пострадавших есть и достаточно известные персоны. Конечно, в других странах эта проблема тоже есть и даже в более страшном варианте – ВИЧ-инфекция (впрочем, и у нас эта тема последнее время становится более чем тревожной).
В отдельные исторические периоды, как показывает наш исторический опыт, «пытка заключением» – была целой политикой. У нас это период 30-50-х гг. прошлого века. Затем был период контрполитики, когда была поставлена задача «разтюремлевания зоны».
Почему так происходит? Проще всего списать все на власть, но власть очень часто делает только то, что ей дозволяют делать люди и что эти люди ждут от власти.
Принципы уголовного права – вопрос, который никак нельзя обойти вниманием.
Задачи, стоящие перед уголовным правом, могут решаться только тогда, когда все участники правообеспечительного процесса соблюдают одни и те же принципы, которые соответствуют целям государства в сфере борьбы с преступностью. Если цель декларируется одна, а принципы исповедуются совсем иные, то рассчитывать на какие-то успехи и достижения нельзя изначально. Это свидетельствует о том, что правильное определение принципов и тем более правильное закрепление их в законе – не простой юридико-технический акт и не простое заявление законодателем своей политической позиции. За этим стоит значительно большее: эффективность действия уголовного закона, его реальное влияние на динамику и уровень снижения преступности.
Принцип в любой теории – это основное, исходное, начальное положение самой этой теории, на котором строится все остальное теоретическое «здание». Уголовно-правовые принципы – это основополагающие, базовые установки и предписания, на которых зиждется все уголовное право. Эти требования обращены к законотворческой и правоприменительной деятельности, к поведению граждан.
Принципы уголовного права не могут формулироваться законодателем произвольно, исходя из сиюминутных настроений или политических пристрастий. Это волюнтаризм, который не приносит пользы в борьбе с преступностью.
Принцип любой отрасли права – это объективно-субъективная категория, которая обусловлена историческими, экономическими, социальными, политическими и нравственными закономерностями развития и функционирования общества и государства, общественно-экономической формации в целом. Для уголовного права это означает, что законодатель, формулируя принципы уголовного права, должен реально оценивать состояние, динамику и уровень развития преступности, экономические и материальные возможности общества по обеспечению надлежащего функционирования органов уголовной юстиции, уровень толерантности (терпимости) общества к антисоциальным проявлениям и поступкам и уровень нравственного развития общества (допустимость пыток, смертной казни, членовредительских наказаний, пожизненного лишения свободы, каторжных работ и т. д.), уровень социальных ожиданий, существующих в обществе по отношению к деятельности государства. Иными словами, законодатель, формулируя принципы уголовного права, должен реально и объективно представлять себе то общество, в котором он живет, и где будет действовать создаваемый им закон.
После принятия Уголовного кодекса 1996 г. перед нами остро стоит вопрос: «Стоит ли доктринальные модели принципов закреплять в уголовном законе?» Мы, теоретики, хорошо знаем: то, что хорошо в теории, вовсе не обязательно будет хорошо в законе.
