Философия религии. Концепции религии в зарубежной и русской философии - [32]

Второй важнейший экзистенциал, по Хайдеггеру, – забота, суть которой поясняется античной притчей, использованной Гёте в «Фаусте». Забота шла через реку, увидела глину и стала лепить человека. Далее она просит Юпитера, чтобы он дал человеку дух. Юпитер дает дух человеку, но затем возникает спор между Заботой, Юпитером и Землей, какое будет имя человека. Их рассудил Сатурн, который сказал, что тело будет принадлежать Земле, душа – Юпитеру, а сущность человека и его имя будет «забота». Структура заботы есть единство трех моментов: 1) бытие-в-мире, что значит неразрывность человека и мира, т. к. человек существует не сам по себе, а через отталкивание от других людей и вещей; этот экзистенциал соответствует прошлому, которое постоянно присутствует; модус прошлого означает момент фактичности или заброшенности в мир; 2) забегание-вперед, которое означает отличие от всякого вещественного бытия, т. е. бытие человека есть то, что оно не есть, – оно постоянно убегает от себя вперед; человек всегда есть возможность и проект; этот экзистенциал соответствует модусу будущего; 3) бытие-при-внутримировом-сущем, что означает специфический способ отношения к вещам как к спутникам человека; этот экзистенциал определяет бытие современного человека, не чувствующего тайны вещей и обращающегося с ними технически, как с сырьем; это есть модус настоящего, означающего обреченность вещам. Три модуса, взаимопроникая, составляют единый феномен заботы. Таким образом, забота есть целостная структура, она «как исходная структурная целость лежит экзистенциально-априорно «до» всякого присутствия» [3, 193], а «бытие присутствия означает: вперёд-себя-уже-бытие-в-(мире) как бытие-при (внутримирно встречном сущем)» [3, 192].

Образ человека в описании Хайдеггера весьма трагичен. Для человека, который осуществляет бытие к смерти и не сознает собственной смертности (когда мир вещей заслоняет ему его конечность), есть два выхода– ужас и ничто. Через ужас человек должен ощутить ничто и прийти к подлинному бытию, осознав свою конечность. Неподлинное существование безлично (das man) и человек не осознает своей смертности, поскольку смерть есть личностный акт. Таким образом, у Хайдеггера место веры занимает ужас, место Бога – ничто. Ту работу, которую проделал Аврелий Августин по выработке христианских идей, в обратном направлении проделал Хайдеггер. Он освободил многие понятия от христианского смысла и ввел новые понятия, с помощью которых возможно описание онтологии, гносеологии, этики и других сфер философского знания в нехристианском идейном контексте. Работы Гуссерля и Хайдеггера наложили неизгладимый отпечаток на всю последующую философию, придав ей весьма специфический характер. Мышление Хайдеггера, например, вообще очень трудно соотнести с традиционной христианской метафизикой, однако его идеи и язык активно использовались в дальнейшем как нехристианскими (Сартр, Фуко), так и христианскими (Ранер, Бультман, Рикер) мыслителями.

Во второй период Хайдеггер перешел, условно говоря, к герменевтике, поскольку сосредоточил внимание на проблеме языка. Он обнаружил, что греческий язык досократиков, китайский и японский языки отличаются тем, что выстроены не на субъект-предикатной форме выражения. Хайдеггер вступил в борьбу за очищение языка от субъект-объектной формы выражения, идеологической и политической ангажированности, против языка классической метафизики. По Хайдеггеру, необходимо отказаться от метафизического языка для того, чтобы пробиться к самому Бытию. Хайдеггер боролся с метафизическим мировоззрением, продолжив традицию Ницше.

Метафизика – судьба всей европейской культуры. Хайдеггер пытается вернуть мышление к досократической традиции, для которой ничто есть первое определение самого бытия. Если раньше «ничто» вводилось Хайдеггером через понятие смертности человека, то теперь оно рассматривается в своеобразной мифологическо-космической форме. Хайдеггер считал, что от европейской метафизики надо вернуться к до-сократикам, к до-сократовской и даже до-парменидовской Греции. Это возможно, потому что бытие живет в языке и к нему нужно только прислушаться. Надо позволить говорить самому языку. Молчание собирает человека для мысли, оно есть сам язык Бытия. Феноменологическая традиция в этом своем варианте привела к тому, что место Бога стало занимать ничто, а место Слова-Логоса – молчание.

Иной вариант развития феноменологической мысли предложил один из наиболее ярких представителей философской антропологии Макс Шелер (1874–1928), немецкий философ и социолог. С 1900 г. он преподавал в Йенском университете, с 1907 г. – в Мюнхене, с 1919 г. – профессор Кельнского университета, в 1928 г. заведующий кафедрой университета Франкфурта-на-Майне. Шелер пережил в своей научной эволюции несколько периодов: 1) ранний (прикладная феноменология), 2) классический (религиозный, аксиология), 3) поздний (обоснование философской антропологии). Основным произведением классического периода Шелера является «Формализм в этике и материальная этика ценностей» (1913, 1916), позднего периода– «Положение человека в космосе» (1928). Поскольку для позднего периода Шелера характерен отказ от теизма, то обратимся ко второму периоду.