Философия оптимизма - [118]

Образование различий в органическом строении капитала вызывает миграции капитала, и эти миграции отличаются от миграций труда в простом товарном производстве во многих отношениях, из которых нам нужно отметить следующее.

Возьмем простое товарное производство, стационарное по масштабам и по структуре, в момент равновесия: цены соответствуют стоимостям, предложение везде соответствует спросу, миграции труда отсутствуют. Подобное равновесие неизбежно нарушается чисто статистическими флюктуациями, чисто случайными отклонениями. Случайными в том смысле, что они не подчинены макроскопическим закономерностям. Эти отклонения ликвидируются вызванными ими отклонениями цен от стоимостей и соответствующими миграциями труда. Таков механизм сохранения статичного распределения труда в простом товарном производстве. Он объясняет, каким образом сохраняется равновесие между производством и потреблением при отсутствии непосредственной связи товаропроизводителей, как оно сохраняется в хаотической игре индивидуальных воль.

Вопрос о происхождении и изменении самой заданной структуры здесь несуществен: простое товарное производство, как и потребление, меняет свою структуру медленно, и статичная структура сохраняется на глазах поколения.

Возьмем теперь отклонения цен от стоимостей и миграции капитала, вызванные различиями в органическом строении капитала или, переходя к более общим определениям, различиями в относительной фондовооруженности труда. Эти отклонения и миграции уже не являются случайными статистическими флюктуациями, они имеют отчетливый закономерно динамический характер, и здесь в случае таких постоянных «макроскопических» отклонений нет статистически усредненной игры индивидуальных воль. Существенным являются различия в органическом строении при переходе от одной отрасли промышленности к другой. Эти различия макроскопически закономерны. Если пользоваться термодинамическими аналогиями (допустимыми при любой коллизии статистических и нестатистических процессов), то миграции, вызванные различиями органического строения капитала, напоминают не движения отдельных молекул, а все время возобновляющиеся макроскопические перепады, которые уже не усредняются, а меняют значения средних. Игра индивидуальных воль в товарно-капиталистическом производстве погашается при статистическом усреднении, но это приводит к совпадению не цен со стоимостями, а цен с ценами производства.

Такое равновесие имеет столь же несомненную общую подоснову, как и равновесие простого товарного производства. Но здесь равновесие уже не может быть представлено как чисто статичное. От чего зависят различия в органическом строении или, если брать указанную общую подоснову, в фондовооруженности? Почему в середине XVIII в. фондовооруженность в текстильной промышленности стала выше, чем в других отраслях, почему в конце XVIII в. и в начале XIX в. аналогичный процесс произошел в металлообработке, а в конце XIX в. — в городском хозяйстве? Во всех случаях это зависело от применения науки: в середине XVIII в. — от применения механики к конструированию прядильных и ткацких станков; в конце XVIII в. и в начале XIX в. — от применения термодинамики к конструированию универсальных паровых машин, способных приводить в движение прокатные станы и металлообрабатывающие станки; в конце XIX в. — от применения электродинамики для получения и передачи энергии от центральных станций к осветительным и транспортным установкам. Можно было бы привести сколько угодно примеров, иллюстрирующих зависимость различий в фондовооруженности от превращения производства в прикладное естествознание. Эти примеры вместе с тем показали бы связь стоимостных категорий (заложенных в них эвентуальных усложнений и модификаций, т. е. «богатства определений») с динамикой производства, с переходом от традиционных методов к научно обоснованным и поэтому преобразующимся.

Можно было бы даже показать связь между модификациями стоимости и непосредственным воздействием на производство все более общих и фундаментальных принципов науки. Промышленная революция XVIII в. была в последнем счете связана с механикой Ньютона. Но непосредственной связи здесь не было. Непосредственной движущей силой промышленной революции был не генезис и развитие классической теоретической механики, а генезис и развитие прикладной механики. Отличие прикладной механики XVII–XVIII вв. от теоретической состояло в относительной ограниченности ее применения: прикладные выводы были конкретными и не могли без длительной модификации перейти в другие области. Отсюда сравнительная устойчивость тех различий в органическом строении капитала, которые возникали в ходе промышленной революции. Прикладная наука давала практические результаты, которые обладали значительным трением при переходе в другие области. Подобные сравнительно устойчивые различия в органическом строении капитала и создают разницу между стоимостью и ценой производства.

Иным был экономический эффект классической электродинамики и всей физики XIX в. Возьмем столь фундаментальное открытие, как электромагнитная индукция. Изменение магнитного поля вызывает электрическое поле и электрический ток. Переменное электрическое поле вызывает магнитное поле. Обобщенное в теории Максвелла, это открытие стало основой новой картины мира, универсальной концепции поля, нового отношения между демокритовым «бытием» — атомами и демокритовым «небытием» — пространством. И вместе с тем электромагнитная индукция была непосредственной основой практически применимых конструкций. Различных по характеру применения, но единых по своей физической сути. Уже в 30-е годы Фарадей сконструировал прообразы генератора, электродвигателя и трансформатора. Они дали толчок, во-первых, генезису электростанций, во-вторых, генезису первых токоприемников, новому силовому аппарату промышленности и, в-третьих, распределительным сетям. Таким образом, импульс быстро перешел из энергетики во все отрасли, где применяется электрический привод. Общность идеи, непосредственно реализующейся в производстве, пропорциональна мобильности этой идеи, ее текучести, ее способности проникать через межотраслевые перегородки. А эта способность в свою очередь означает образование сравнительно широких концентров отраслей производства, в которых повышение органического строения капитала идет параллельно. Прядильная машина Аркрайта надолго нарушила равномерность повышения органического строения капитала, электромагнитная индукция, напротив, дала толчок такому повышению в большом числе отраслей — и в энергетике и во всех отраслях, где стали устанавливать электродвигатели и соответственно механизировать, а затем и автоматизировать производственные операции. Это не могло не сказаться на механизме стоимостного регулирования производства.