Философия науки и техники - [73]
Д. Белл, придерживающийся концепции постиндустриального общества, объединяющего всех «яйцеголовых», не проявляет оптимизма относительно будущего этого общества. В критической оценке современных США еще более продвинулся Л. Мэмфорд, увидев опасный крен в сторону военно-промышленного истеблишмента, монополизировавшего всю сферу информации, и репрессивной системы бюрократии. Так называемое информационное общество – плод современного технического прогресса, но его теоретики отказываются дать ему четкие характеристики. Пионер компьютерной техники Джон фон Нейман отмечает, что это общество систематически расширяет свое влияние на политические, экономические и культурные области. Но отчетливо просматривается прогрессирующее движение по производству и распределению информации, расширению информационных услуг для промышленности и правительств, по созданию широкой сети информационных средств на потребительской основе. Считается полезным проявлять бдительность в отношении этой тенденции.
В России заявленная нами тема научно-технического прогресса наиболее полно исследована в монографии В. В. Ильина «Философия науки»[38] .
По данным Ильина, развитие науки представляет собой перманентное возрастание ее содержательного потенциала: инструментального, категориального, фактологического, из которых, как результат, совершается адекватное проникновение в природу вещей, доказательное освоение истины. Существует два пути развития знания: эволюционный (экстенсивный) и революционный (интенсивный). Эволюционное развитие не предполагает радикального обновления теоретического фонда знания. Оно осуществляется в результате приспособления общей теории к решению частных задач путем присоединения соответствующих допущений, сращения с конкретной теорией математического формализма, за счет введения новых предположений (усовершенствования гелиоцентризма Кеплером) и т.п. Принципиальной характеристикой эволюционного развития выступает наличие дедуктивной связи между базисной и производными теориями. Революционное развитие науки предполагает существенное обновление, модификацию ее концептуального арсенала. Оно заключается в углублении предшествующих представлений относительно сущности исследуемых явлений. Причины революции в науке следующие: с одной стороны, всякое эволюционное развитие сопровождается перестройками логических оснований, которые исчерпывают имманентные возможности саморазвития: с другой стороны, существует неспособность наличной теории ассимилировать имеющиеся эмпирические факты. С ней случилось то, что называется «сатурацией» (насыщение углекислым газом). В результате теория лишается предсказательного потенциала. Оперативное использование теории становится невозможным. Предпосылками революции в науке являются, во-первых, самоисчерпаемость, отсутствие эвристического потенциала, описания, предвидения явлений; во-вторых, «усталость» теории, ее неспособность решать внутритеоретические задачи; в-третьих, противоречия, антиномии, прочие несовершенства, дискредитирующие традиционные алгоритмы постановки, решения проблем.
Таковы предпосылки. Но для революции этого недостаточно. Нужны причины! Необходимо возникновение новой идеи, указывающей направление перестройки наличного знания, даже если оно находится в зачаточном состоянии. Новая теория не может быть получена в качестве логического следствия старой. Отношения между старым и новым могут быть описаны лишь в терминах принципа соответствия (Н. Бор). Обобщая эволюционные модели развития, предложенные К. Поппером, И. Лакатосом и Т. Куном, австрийский методолог науки Э. Эзер пришел к выводу, что в истории науки реализуются четыре основных типа фазовых переходов: 1) от дотеоретической стадии науки к первичной теории; 2) от одной теории к альтернативной ей (смена парадигм); 3) от двух отдельно возникших и параллельно развивающихся частных теорий к одной универсальной теории; 4) от наглядной, основанной на чувственном опыте теории к абстрактной ненаглядной теории с тотальной сменой основных понятий[39] .
Концепция устойчивого развития. В обыденном словоупотреблении понятие «развитие» тесно связано с понятием прогресса. Но в сфере философского и научного словоупотребления оно фиксирует бытие системы как единство прогресса и регресса, обновления и разрушения, самоутверждения и самоуничтожения. Философское осмысление развития первоначально строится на традиционных противопоставлениях движения и покоя, изменчивости и устойчивости, преобразования и сохранения, системности, нелинейности и противоречивости развития. Понятие устойчивости развития предполагает сохранение, воспроизводство системы, самоизменения, соизменения ее с другими системами. Система не приводится в действие человеком, он адаптируется к ней.
Характер развития научного знания рассматривается В. В. Ильиным как процесс накапливания знания. Его концепция перекликается с теорией Т. Куна, К. Поппера, в меньшей степени П. Фейерабенда. Существуют понятийные, категориальные различия в этих подходах. В основе теория прогресса науки, предложенная В.В. Ильиным, отличается глубиной аргументации и большей подробностью изложения и доказательностью.
Все, наверное, в детстве так играли: бьешь ладошкой мяч, он отскакивает от земли, а ты снова бьешь, и снова, и снова, и приговариваешь речитативом: "Я знаю пять имен мальчиков: Дима — раз, Саша — два, Алеша — три, Феликс — четыре, Вова — пять!" Если собьешься, не вспомнишь вовремя нужное имя, выбываешь из игры. Впрочем, если по мячу не попадешь, тоже выбываешь. И вот вам пять имен (и фамилий), которые совершенно необходимо знать всякому читателю, кто не хочет стоять в стороне сейчас, когда игра в самом разгаре, аж дух захватывает.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.