Философия нагуа - [44]

«А то, что они ели, была наша пища».

Относительно пищи, употребляемой ими во вторую эпоху, в «Истории мексиканцев» говорится, что «они ели асисиутли, семя, подобное пшеничному, растущее в воде»{[169]}. Намечается начало определенной эволюции в характере пищи, так как вместо желудей теперь уже употребляют в пищу асесентли, или водяной маис. Маис (сентеотл), будучи главным американским злаком, полученным Кетцалкоатлом в качестве подарка от муравья, явится в пятую эпоху завершением этой эволюции пищи.

«Это Солнце, 4 дождь, было третьим».

Речь идет об эпохе, в которой действует третий элемент: огонь. В «Истории мексиканцев», в рассказе о мифологической борьбе богов, говорится:

«По прошествии этих лет Кетцалкоатл вызвал огненный дождь из небес и устранил Тлалокатекли (Тлалока) и сделал Солнцем свою жену Чалчиуттлике (Чалчиутликуэ), которая была Солнцем шесть раз по пятьдесят два года, что составляет триста двенадцать лет...»{[170]}

«А то, что они ели, была наша пища».

«Масегуалы в это время ели семена, похожие на маис, которые назывались синкокопи...»{[171]}

С каждым разом пища все более приближается к той, которая станет наконец основной «нашей пищей» (тонакатл), к маису.

26—27. «Погибшие были те, (кто превратился в) гуа-холотов (пипилтин), и поэтому теперь птенцы гуахолотов называются пипил-пипил».

На первый взгляд эти строки могут показаться странными. Однако, если вспомнить содержание 20 строки, где говорится, что масегуалы превратились в гуахолотов (пипилтин), то не будет удивительным и факт, что еще во времена жизни рассказчика мифа о Солнцах сохранилось как пережиток народное верование, что птенцы гуахолотов являлись потомками жителей третьей эпохи. Поэтому, называя этих птенцов, повторяли нагуатлское слово пипил-пипил, что означает также инфант, принц и т. д.

Это Солнце называется 4 вода, время, в течение которого сохранялась вода, было 52 года».

Это эпоха четвертого Солнца: Солнца воды. Обратимся к «Истории мексиканцев». О случившемся в ней рассказывается следующее:

«В последний год, когда Солнцем была Чалчиуттлике (Чалчиутликуэ), как уже было сказано, упало так много воды, что низверглись небеса и воды унесли всех масегуалов, и из них образовались все существующие виды рыб, так что не стало больше масегуалов и небо исчезло, потому что оно обрушилось на землю...»{[172]}

«... и вода лежала 52 года...»

Здесь заканчивается рассказ о четырех первых эпохах мира. Рукопись, опубликованная Пасо и Тронкосо, приводит все подробности создания пятого Солнца, вплоть до путешествия Кетцалкоатла в Миктлан (область мертвых), чтобы добыть кости людей и создать их снова. Здесь мы встречаем также другой глубоко символический миф, в котором описывается, как был найден маис, основной американский злак, полученный Кетцалкоатлом от муравья, прятавшего его в «горе нашей основы».

Информаторы Саагуна (см. «Códice Matritense del Real Palacio», vol. VI, fol. 180 y ss.) описывают также создание пятого Солнца в Теотигуакане, где Нанагуатцин, состязаясь с высокомерным Текусицтекатлом, смело бросился в костер и превратился в Солнце. К сожалению, все эти мифы, имеющие глубокий человеческий и философский интерес, мы можем лишь упомянуть, поскольку изложение и комментарии их удлинили бы сверх всякой меры эту главу. Укажем лишь, что в них, особенно если взять в основу оригинальные тексты нагуа, содержится богатейшая и очень мало использованная сокровищница.

«Это Солнце, его имя 4 движение, это наше Солнце, в котором теперь мы живем».

То, о чем говорится в тексте, можно также увидеть на чудесном камне Солнца, где центральная фигура изображает лицо Тонатиу (Солнца) внутри знака 4 движение (нагуиольин) Тоналаматла.

Вместе с пятым Солнцем в космологическую мысль нагуа вводится идея о движении как понятие первостепенной важности в изображении и судьбе мира.

«...и здесь (находится) его знак о том, как Солнце упало в огонь божественного очага там, в Теотигуакане».

Здесь прослеживается связь с мифом о создании пятого Солнца в Теотигуакане, когда боги (космические силы, дети Ометеотла), достигнув определенной гармонии, решают еще раз создать Солнце.

Образ Нанагуатцина, смело бросающегося в огонь, чтобы превратиться в Солнце, содержит уже с самого начала скрытые элементы будущего мистицизма ацтеков: Солнце и жизнь существуют благодаря жертве, лишь с помощью той же жертвы они смогут сохраниться. Ниже мы воспроизводим в передаче Саагуна лишь кульминационный момент драмы создания пятого Солнца.

«Когда наступила полночь, все боги расположились вокруг очага, который назывался теотекскалли. И огонь горел здесь четыре дня... затем они заговорили и сказали Текусицтекатлу: «Ну, Текусицтекатл, бросайся в огонь!» Он хотел было сделать это, но, так как огонь был очень большой и разгорался еще сильнее, ему стало жарко, он испугался и не осмелился броситься в огонь, отступил назад... После того как он сделал четыре попытки, боги обратились к Нанауатцину и сказали ему: «Ну, Нанауатцин, попробуй ты!» И так как это ему сказали боги, он сделал усилие и, закрыв глаза, рванулся и кинулся в огонь и затрещал на огне подобно тому, что жарится. Текусицтекатл, увидев, что он бросился в огонь и горит, тоже рванулся и кинулся в костер... Когда оба бросились в огонь и сгорели, боги сели ожидать, с какой стороны выйдет Нанауатцин. После долгого ожидания небо начало краснеть и всюду забрезжил рассвет. Говорят., что после этого боги встали на колени, ожидая откуда выйдет Нанауатцин, превращенный в Солнце; они смотрели во все стороны, поворачиваясь кругом, но никак не могли додуматься и сказать, с какой стороны оно взойдет, и так ничего не решили; некоторые подумали, что оно взойдет со стороны севера и стали смотреть туда; другие — на юг, они подозревали, что оно может взойти с любой стороны; потому что заря рассвета была со всех сторон; другие стали смотреть на восток и сказали, что с этой стороны взойдет Солнце. Последние оказались правы; говорят, что те, кто смотрел на восток, были Кетцалкоатл, зовущийся также Экатл, и другой, по имени Тотек... а когда Солнце взошло, оно казалось очень красным и раскачивалось из стороны в сторону, и никто не мог на него смотреть, потому что оно ослепляло глаза, сверкало и щедро испускало свет, разливающийся во все стороны...»{[173]}