Философия нагуа - [39]

«Госпожа нашей плоти, Господин нашей плоти...» Здесь еще более явственно выступает двузначность

Ометеотла: он одновременно Госпожа и Господин нашей плоти, нашей опоры: То-нака-сигуатл, То-нака-текутли.

«...та, которая одета в черное, тот, который одет в красное...»

«та, которая одета в черное»: теколликенки; «тот, который одет в красное»: иецтлакенки. Дословно это означает: одетый в (цвет) крови. Снова те же самые аспекты бога дуальности: ночь и день, черный и красный — цвета, которые при сопоставлении вызывают также идею мудрости, как уже говорилось при описании образа тлама-тини.

«...та, которая дает основу (поддерживает на ногах) земле, тот, который покрывает ее хлопком».

В этих строках содержится ответ на вопрос: благодаря чему держится земля? Это — двойственное начало, открытое в результате долгого размышления и символически отображенное в образе Кетцалкоатла; это — Ометеотл (бог дуальности) в своей двойственной женско-мужской форме: тлалламанак (дает основу земле) и тлалличкатл (одевает землю хлопком). Когда в следующей главе мы непосредственно приступим к изучению основных черт Ометеотла — бога дуальности (Господина и Госпожи нашей опоры), то увидим, что тем не менее он ясно выражает единое начало, единую действительность, обладая одновременно двумя свойствами: мужским и женским; он понимается как созидающее ядро, всеобщая основа жизни и всего существующего, на чем ниже мы подробно остановимся. Сейчас мы лишь укажем на то, что здесь он выступает как опора, поддерживающая землю, и является той силой, которая производит перемены в небе и облаках, — «покрывает землю хлопком».

«И туда обращал он свои призывы, как было известно, по направлению к месту дуальности, месту девяти перекладин, из которых состоит небо...»

Здесь вполне определенно указывается на место происхождения космоса: Омейокан (место дуальности), находящееся выше «девяти перекладин», образующих небеса. Мимоходом заметим, что в других текстах говорится о двенадцати, но чаще всего о тринадцати небесах.

Никто лучше Кетцалкоатла не смог бы символически выразить у нагуа желание метафизического объяснения. Его образ, воплощенный во многих мифах, заставляет думать о мудрости Кетцалкоатла, о его поисках потусторонности; когда он понял, что в этой жизни имеет место грех и стареют лица, то попытался уехать на Восток, в землю черного и красного цвета, в область знаний. В приведенном тексте он находится еще в Туле, в доме, где постится, — месте паломничества и молитвы, куда он приходил размышлять. Где, как гласит текст, он взывал [к богу] и искал нужное решение, вопрошая о том, что находится в глубине неба. Там, как мы видели, он нашел ответ: двойственное начало, которое «дает основу... земле и покрывает ее хлопком».

Но в процессе своих размышлений Кетцалкоатл не только открыл, что Ометеотл является опорой земли, но увидел его одетым в черное и красное, отождествленным с ночью и днем. Он открыл в звездном небе сверкающую юбку, покрывающую женский образ Ометеотла, а в светиле, которое днем заставляет сверкать вещи, — мужской лик и чудесный образ его созидающего начала. Мир, солнце, звезды получают свое бытие от Ометеотла; в конечном счете все зависит от него. Однако следует заметить, что это основное начало, этот старый бог Гуэгуэтеотл, как его иногда называют, не одинок перед Вселенной. В силу своей основной созидательной функции он является «матерью и отцом богов»{[147]}, то есть он создает другие естественные силы, обожествленные религией нагуа. В основе мира находится Ометеотл (бог дуальности):

«1. — Мать богов, отец богов, старый бог,

— распростертый в центре земли,

— заключенный в бирюзовую темницу.

— Тот, который находится в водах цвета голубой птицы, тот, который скрыт облаками.

— Старый бог, который живет среди теней из мира мертвых,

— Господин огня и года»{[148]}.

Комментарии к тексту:

«Мать богов, отец богов, старый бог...»

Здесь ясно выражено провозглашение двойственного характера космического начала (старый бог), универсальной основы: это начало является одновременно и матерью и отцом. Созидая и зачиная в самом себе, порождает все существующее, и прежде всего богов.

«...распростертый в центре земли...» «распростертый в центре земли», ин тлалхикко онок.

Анализируя интересное выражение тлал-хик-ко, видим, что оно образовано из окончания -ко (в), указывающего место; корня от кик-тли (пуп); и тлал-ли (земля); все выражение, без сомнения, означает дословно «на пупе земли». Указав на это место как на положение, где находится (онок) Ометеотл, далее говорится, что он поддерживает мир, живя именно в его центре, между четырьмя странами света, которыми, как увидим, обозначаются другие, порожденные им боги.

3—5. «...заключенный в бирюзовую темницу».

«Тот, который находится в водах цвета голубой птицы, тот, который скрыт облаками, старый бог, который живет среди теней из мира мертвых...»

В этих строках утверждается вездесущность Ометеотла: он находится в Омейокане, в центре земли, в своей бирюзовой темнице, среди вод, в облаках, в мире мертвых. Достаточно ли такое утверждение, нашедшее отклик и в других текстах, для вывода, подобного тому, к которому пришел Герман Байер в своей работе, уже упомянутой нами во «Введении», а именно, что самая сильная тенденция мысли нагуа имела пантеистическую направленность{[149]}? Мы попытаемся выяснить этот вопрос в следующей главе, где непосредственно займемся вопросами о божественности в той форме, как ее понимали тламатиниме.