Философия кошки - [36]

Но – мы уже говорили об этом – вечная пленница городской квартиры, она компенсирует свои утраты более глубоким проникновением в законы своего, неведомого никакому другому биологическому виду, окружения. Степень постижения внутреннего устройства этого сложного мира, его энергетических узлов, приводных ремней, передаточных шестеренок и так далее, с успехом заменяет ей меру пространственной экспансии всех тех, кто живет на воле. Меж тем стихии, которые управляют ее домом, – это не что иное, как чувства, привязанности, настроения всех тех, кто разделил с нею общий кров. Отсюда самым непосредственным образом следует, что то равновесие с внешним миром, о котором говорит биологическая наука, для прижившейся в человеческом жилище кошки – это (во многом, если не в главном) гармония человеческих отношений, что правят здесь.

Приспособление или, как говорится в ученых книгах, адаптация любого биологического вида к условиям внешней среды – это, во-первых, всегда приспособление к каким-то климатическим, геофизическим, химическим, любым другим, но обязательно материальным, иными словами, способным физически воздействовать на живую плоть факторам. Ведь биологическая эволюция, миллиардами лет развертывающаяся на нашей планете, просто не знает адекватного ответа ни на какое вневещественное воздействие на живое тело. Во-вторых, – это всегда изменение (любым видом биологических организмов) самого себя. Впрочем, правильней было бы сказать, что это – пассивная уступка давлению внешних мутагенных факторов, а не активная направленная перестройка собственной организации. Первым, кто занимает активное положение, оказывается только человек, но он, в отличие от животных, начинает «подгонять» среду своего обитания к особенностям своего строения.

Специфика же адаптации домашней кошки к быту человеческого жилища состоит как раз в том, что ей приходится приспосабливаться к действию внефизических, невещественных начал, а именно – к такой неуловимой чувствами животного таинственной материи, как психология человека. Именно эта – часто непостижная даже для него самого – дисциплина отныне становится тем основным фактором, который и определяет условия существования кошки в нашем доме. Но как-то переломить себя, приспосабливаясь к этому неосязаемому фактору нашей (теперь уже совместной) жизни, наша героиня, разумеется же, не в состоянии. Правда, в чем-то непроизвольно изменяется и она (здесь уже говорилось о мутации ее голоса), – но все же повторимся: на этом пути возможности биологической эволюции ограничены, поэтому в человеческом доме ей остается только одно – каким-то образом воздействовать на свою собственную среду, иными словами, на те таинственные отношения, что властвуют там.

Это невозможно? – скажут нам, – да, признаем и мы, действительно невозможно, но ведь в природе вообще очень много странного, иными словами, того, что явно противоречит ее же собственным законам. Однако все эти странности немедленно отходят куда-то на задний план, как только мы вспоминаем, что нами познано еще далеко не все, что управляет ею, да и сами законы – это во многом результат логической схематизации, мысленного упрощения окружающей нас действительности.

Но есть еще одно обстоятельство: дело в том, что гармония с окружающим ее миром в представлении этого симпатичного зверька в сущности мало чем отличается от нашего собственного идеала человеческих отношений, который мы сами хотели бы утвердить вокруг себя. Ведь ее мир во многом сводится именно к нам. А вот уже это решительно меняет все – и логику, и внутренние механизмы адаптационных процессов. Несмотря на то, что склонность к неприятию любых отклонений от привычного стереотипа в природе любой, не только домашней, но и бездомной и дикой кошки, – только у домашней есть ясное понимание того, что она может воззвать к какой-то властной силе, способной вмешаться в течение событий и изменить их ход. Это сознание самым решительным образом меняет весь образ ее поведения при столкновении со всеми формами того, что выходит за рамки обычного в доме прирученного ею человека. Ее протест из ранее скрытого, подавляемого где-то внутри себя, теперь становится явным, более того – демонстративным, если не сказать вызывающим. Еще бы, изучая нас в течение многих веков, это наблюдательное и весьма сметливое существо подмечает, что многие предпринимаемые ею демарши рассматриваются нами как нечто, подлежащее обязательному исполнению, и это обстоятельство не может не привести к тому, чтобы незаметно, исподтишка начать манипулировать нами. Да, все обстоит именно так, ибо, строго говоря, любое выражение недовольства – особенно если оно исходит от привилегированного члена семьи – есть форма известного давления на всех остальных.

Впрочем, признаем: это ведь далеко не самый плохой вид манипуляции нами, гордыми «царями природы». В сущности, мы даже должны быть благодарны ей за нее, ведь все преследуемые кошкой цели ограничиваются только одним – покоем нашего дома, гармонией тех отношений, которые связуют всех его обитателей. Словом, ее идеал не так уж далеко расходится с тем, который воспитывает в нас самих и наша собственная вера («Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение»), и наша собственная философия. Может быть, смутное осознание именно этого обстоятельства и дает ей право на требовательность, а нас, опекаемых ею, обязывает к неукоснительной исполнительности.