Философия Х. Патнэма - [11]
Мысленный эксперимент Патнэма опирается еще на одно допущение, которое тесно связано с первым. Принимая, что в 1750 году экстенсионалом слова "вода" было вещество с химической формулой Н>2О, хотя люди еще не знали этого, Патнэм тем самым допускает, что экстенсионалы такого рода слов формируются независимо от человека и его знания об окружающем мире. Это очень сильное допущение, и в дальнейшем мы рассмотрим, как Патнэм обосновывает его.
Итак, мы рассмотрели критику традиционного понимания значения сторонниками новой теории референции. Является ли эта критика столь разрушительной, чтобы полностью опровергнуть традиционный подход? Нельзя отрицать, что многих философов языка убедили аргументы Крипке и Патнэма в неадекватности дескриптивной семантики. Однако, на наш взгляд, есть немало соображений, ставящих под сомнение безапелляционность подобного вывода.
Возьмем, к примеру, теорию имен, которая, безусловно, составляет наиболее важную часть любой семантической концепции. Решение вопроса о том, сводится ли значение имени собственного к его денотату или же оно включает в себя и второй компонент – смысл, представленный дескрипцией свойств обозначаемого объекта, должно опираться не только на наши "интуитивные" представления об употреблении имен (например, на соображения о том, что является более естественным – признать, что имя "Аристотель" указывает на того, кому это имя было дано при рождении, или допустить, что оно обозначает того, кто удовлетворяет дескрипции "последний великий философ античности"). Это решение должно также учитывать семантическое поведение имен в различных контекстах. Поскольку имена, как и другие виды терминов, служат для построения разного рода высказываний, то следует установить, какой "семантический" вклад они при этом вносят, а этот вопрос напрямую связан с трактовкой их значения. Для сторонников новой теории референции семантическим вкладом имени в высказывание является его референт, то есть объект, обозначаемый этим именем, без какой-либо информации о его атрибутах. Таким образом, единственная функция имени – это ввести объект, о котором что-либо утверждается в высказывании. Например, в предложении "Аристотель является последним великим философом античности" имя "Аристотель" вводит индивида, о котором утверждается, что он последний великий философ античности. Фреге и Рассел [30] совсем иначе трактовали семантический вклад имени собственного. Для них этим вкладом является репрезентация обозначаемого объекта в виде дескрипции его атрибутов, позволяющих индивидуализировать объект уникальным образом.
На первый взгляд, первое решение может показаться более простым и естественным. Однако Фреге и Рассел отказались от этого решения (хотя именно его предлагал Милль), поскольку они сочли его неудовлетворительным при анализе семантического поведения имен в более сложных контекстах.
Напомним, что Фреге ввел понятие смысла как второго компонента значения в результате анализа проблемы тождественности имен. Рассматривая такие предложения тождества, как "Утренняя звезда есть Утренняя звезда" и "Утренняя звезда есть Вечерняя звезда", Фреге установил, что они имеют разное информационное содержание, хотя и выражают самотождественность одного и того же объекта. Если предположить, что каждое из входящих в эти предложения тождества имен вводит лишь обозначаемый им объект, то этому различию в информационном содержании нельзя дать никакого объяснения. Поэтому Фреге сделал вывод, что каждое имя связано с определенным способом представления (репрезентации) обозначаемого, который он и назвал смыслом. Именно смысл, согласно Фреге, является семантическим вкладом имени в высказывание и именно смысл объясняет различие между такими предложениями тождества, как "Утренняя звезда есть Утренняя звезда" и "Утренняя звезда есть Вечерняя звезда". Необходимость двухкомпонентного значения вытекала для Фреге и из невозможности подстановки salva veritate для имен одного и того же объекта в неэкстенсиональных контекстах (например, в контекстах косвенной речи). Заменив, к примеру, в истинном высказывании "Петр считает, что Утренняя звезда – это Венера" имя "Утренняя звезда" на имя "Вечерняя звезда", мы получим высказывание ("Петр считает, что Вечерняя звезда – это Венера"), которое может быть и ложным, поскольку Петр может не знать о тождественности этих имен. Разрешить эту трудность возможно, согласно Фреге, только если допустить, что разные имена являются разными способами представления объекта, то есть имеют разные смыслы.
Что касается Рассела, то он создал свою теорию дескрипций, трактующую имена собственные как сокращенные дескрипции, для разрешения так называемых парадоксов теории именования
