Философия энтропии. Негэнтропийная перспектива - [21]
Существует своего рода взаимодействие между существованием и возникновением, диалог между субстанцией и энергией. Пригожин показал, что в диалектическом мире постоянное равновесие не только невозможно, но и нежелательно. Общий его вывод можно сформулировать следующим образом: системы в состоянии неравновесия склонны к самоорганизации на неком высшем уровне, но эта самоорганизация также неравновесна и открыта для еще более сложной самоорганизации. Этот вывод очень важен. Классическая термодинамика занималась только одним процессом: ростом энтропии, ростом беспорядка. Но ясно, что этот процесс имеет своего естественного антагониста: повторяемость порождает творчество, смерть порождает жизнь. Энтропия и негэнтропия могут пониматься как две стороны одной медали.
Существует два типа самоорганизации. Один достигается путем новой комбинации элементов системы или изменения их числа (образование галактик, химических структур). Другой – это качественно новое появление жизни. Жизнь – это высшая форма спонтанного регулирования и контроля сложных структур, обусловленная согласованным поведением элементов системы в условиях постоянного потока энергии, материи и информации. Живые структуры функциональны, процессы в них подчинены общей программе, закодированы и целесообразны. Ни в одной живой системе, будь то клетка или стая саранчи, нет ни полной случайности, ни бессмысленности. В то время как неживая природа ведет себя расточительно, в живой природе существует строгий режим экономии.
Все системы, включенные в эволюционную цепь, подчинены одной цели, руководствуясь одними и теми же принципами построения и функционирования, в них существуют похожие реакции и свойства, ими управляет единый центр. Эволюционные системы гармонично связаны между собой, подчиняются общим законам природы, ведут себя сходным образом в сходных условиях.
Нельзя отрицать, что живой организм является энергетической системой, где действуют законы термодинамики. В биосистемах существуют процессы, когда энергия переходит с более организованного на менее организованный уровень (например, во время дыхания энергетически богатые соединения углеводорода распадаются на более простые низкоэнергетические субстанции, воду и диоксид углерода, а освободившаяся энергия используется для текущей деятельности), что согласуется со вторым началом термодинамики. Но не все свойства живых систем присущи неживым объектам, т. е. энергетический обмен в них качественно иной и требует другого подхода. Для неживых структур важна только физическая, энергетическая сторона порядка. Биологические структуры гораздо сложнее, поэтому для них не подходит использование механистически редуцированных энтропийных единиц в качестве меры упорядоченности.
Итак, биологическая теория настаивает на существовании непрерывного структурирования, создания, упорядоченности, а физическая – на нарушении порядка, выравнивании различий, упрощении. Получается, что не существует физической теории эволюции открытой системы. Напрашивается вопрос, возможна ли синтетическая теория полузакрытых эволюционных систем, комбинирующая и объединяющая достижения и открытия двух теорий эволюционных систем – физической и биологической. Бор и Шредингер предупреждали, что законы физики и биологии нельзя смешивать чисто механически, хотя они дополняют другу друга. Шредингер предполагал присутствие физических законов нового типа в живой системе. Намечены контуры новой физики – попытка создания неклассической термодинамики открытых систем. Но плотность великой цепи бытия такова, что ни одна из теорий все еще не дает ответа на многие пограничные вопросы.
Существует только один тип физических законов, но в разных термодинамических ситуациях – вблизи или вдали от равновесия. Уничтожение структуры происходит при термодинамическом равновесии; рождение структуры требует нарушения границ стабильности.
Правда, эксперименты показывают, что критерии Пригожина действительны не для всех реакций и процессов. Поиски продолжаются. Все больше сближаются физические, химические и биологические науки, используя математические модели. Но даже сейчас ясно, что установление энергетической координации в биосистемах – исключительное изобретение Природы, если не обнаружение важного божественного предиката. Энергетическая координация обеспечивает беспрецедентное сохранение, транспортировку и трансформацию энергии. Поэтому биосистемам необходим порядок. Чем меньше порядка, тем меньше энергетической координации, и больше энтропии. Состояние для развития жизни является оптимальным, когда рост и потеря свободной энергии находятся в динамическом равновесии.
Этап самоорганизации наступает только в случае преобладания позитивных обратных связей, действующих в открытой системе, над негативными обратными связями. Функционирование динамически стабильных, но адаптивных систем (гомеостаз в живых организмах и автоматических устройствах), ориентируясь на обратные сигналы от рецепторов или сенсоров о статусе системы, дополнительно приспосабливается к новому положению, отличающемуся от исходного состояния исполнительного механизма. При самоорганизации аккумулируется и усиливается общая позитивная реактивность системы, что может привести к возникновению нового порядка и новых структур, образованных из элементов предыдущей, разрушенной системы. Таковы, например, механизмы фазовых переходов субстанций. Рождение новых уровней организации материи сопровождается нарушением симметрии. При понимании эволюционных процессов необходимо абстрагироваться от симметрии времени, характеризующей полную определенность в классической механике. Проблема соотношения статического и динамического уровня самоорганизации похожа на проблему соотношений структурного и экзистеально-исторического (диалектического) подхода
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.