Философия экзистенциализма - [66]

Существование в своих характеристиках (целостность, неделимость, безусловность, скачкообразность появления и исчезновения, энергийность) имеет отношение к подлинному человеческому бытию. Но «человеческое бытие в своей сущности чуждо мышлению», переживающий, «экзистирующий» мыслит моментами. Бытие — определенного рода событие. Здесь у Больнова намечено как бы чередование состояний, как у Хайдеггера (просвечивание-утаивание), — достижение и потеря существования. Моменты событийности оказываются моментами-событиями того или иного вида, наподобие дешифровки Сартром судьбы Г. Флобера («Идиот в семье»). Экзистенциальная философия у Больнова имеет два полюса — переживание существования и переживание смерти (трагизм, драматизм, эмоциональная напряженность и экзистенциалы — тревожность мира, незащищенность Dasein, пограничная ситуация и др.). Dasein — пограничная ситуация границы существования человека, но ему присущ и «онтологический страх* как «страх головокружения свободы», страх ежем-гновенного ничто; но есть и страх собственной смерти, ощущение опасности, чуждости окружающего мира, «Бытие-в-мире», «заброшенность» Dasein можно понимать двояко: «на почве человеческой конечности» и «из первоначального опыта полагания границ в существе самого человека».

Раскрывая образ человека в экзистенциальной философии, Больнов противопоставляет его «замкнутому» пониманию в философии прошлого: современность уходит от него через принцип неопределенности в экзистенциальной сфере, через богатство антропологических данных. Демонстрирует подобное Больнов в сравнении с философией жизни. До определенного момента экзистенциальная философия и философия жизни шли вместе, а затем последняя отстала, поскольку экзистенциальная философия радикализирует в эпоху модерна философию жизни через субъективизм (экзистенциальный, исторический, биологический), восстающего против идеалистического «холодного» объективизма. Так Целое мыслится уже под определенным углом зрения живого Я (Dasein), включенного в это огромное Целое. Радикальность же экзистенциальной философии состоит в том, что посредством существования она исключает Dasein из Целого, разрывает их путем несводи-мости. Если философия жизни не в силах охватить мир, совокупную жизнь из-за сложности, а деятельность не может освоить частности мира, из-за его величины и долговечности по отношению к краткости человеческой жизни, с которой он хронологически состоит в единой размерности, то в экзистенциальной философии мышление несводимо к бытию, а деятельность неизбежно ситуативна, уникальна в любой точке дистанции, время же задается самим существованием. «Экзистенциальная философия стоит на жизнефилософской почве соотнесения всех объективных порядков с их происхождением в человеке» и разыскивает внутри него прочную точку, на основании которой и преодолевается неопределенность философии жизни. Жизнеутверждающая философия жизни (общей Жизни и Я) заменяется философией драматизма единичного существования, со-бытия с другими. Даже одиночество Dasein есть со-бытие в мире. Сфера других, — первоначально данная человеку часть мира, из которой в ходе детского опыта выделяются животная, растительная жизнь, неодушевленное бытие, совместное бытие двух типов. Первое — экзистенция, но есть и масса — нечто среднее между типом совместного бытия и типом бытия-в-мире, сообщество противостоит подлинному отдельному Dasein. Прорыв к существованию необходимо исполняется в одиночестве единичной души, а каждый — в принципе есть как другой. Человек — не он сам, а в нем живет das «man», масса — омассовленное общественное бытие, которое с необходимостью разрушает экзистенцию и ставит опасности современности. Но чтобы пробиться к подлинности, освободиться от оков массового бытия, она вынуждена обходиться этим сообществом, а затем через новую форму экзистенциальной общности (Ясперс) формируется «подлинное со-бытие»(Хайдеггер), т. е. возможность реализовать подлинное существование не в замкнутой единичности, а посредством экзистенциальной коммуникации выйти к другим экзистенциям. Так и определяется другой путь — экзистенция и экзистенции, формирование экзистенциального сообщества.

Экзистенциальная коммуникация — ограничена драматическими моментами встречи. Экзистенция прорывается, пробивается к подлинности, одна экзистенция зажигает другую, и само общение выглядит, по цитируемым словам Ясперса, как «любящая вражда», как становление открытостью. Сообщество характеризуется также разговорами, любопытством и двусмысленностью, что выводит на проблемы языка и речи, которые у Больнова представлены достаточно обособленно. При встрече язык становится прозрачной средой.

Каковы границы экзистенциальной философии? Они обозначены достаточно: историческая обусловленность (экзистенциальная философия — последнее прибежище ставшего бессмысленным внешнего мира, когда новая ситуация заставила вновь выйти из кризиса экзистенциальной философии), выражение неснимаемого напряжения в самом человеческом бытии (Dasein), которое обуславливает неразрешимое противоречие экзистенциальной философии (вырождение «экзистенциальной опоры» в «рафинированное самонаслаждение», в бегство в личную сферу, опустошающим занятием самим собой) и философии жизни и мира. Больное пытается синтезировать обе крайности, которые совпадают с «естественно-историческим» здравым смыслом, продолжающейся жизнью. Таким образом, содержательная философия жизни и мира будет складываться через исторически обусловленную точку зрения с другими равноправными воззрениями, а единство — закрепляться в плоскости экзистенциального. Жизнь дает общую содержательную канву для Dasein, а конкретизация жизни включает любовь и признательное доверие, надежду и уверенное мужество к будущему. Факт философствования укрепляет в том, что жизнь состоит не только из Ничто и «тоски», но и из соревновательной, агональной радости, существенной проблематичности и игры теории. Однако «построение нового человеческого бытия удается все же лишь на основе силы вновь обретенной веры» и новой пробужденной «верорасположенности».