Философия без дураков - [66]

Что не так? Ваш собеседник только что на ходу изобрел свой вариант русского языка (если вы говорите на русском) и выдал свою личную семантику за общую норму, потому что на слух сойдет. Нет, не сойдет. Дискуссия, если она правильная, это всегда по правилам, простите за тавтологию. Но здесь все сводится к тавтологиям. Нет смысла садиться играть в шахматы, если любой игрок в любой момент может аннулировать правила. «Поставили мат моему королю? Но это лишь по узким правилам шахмат. Настоящие шахматы – они шире. Сейчас я отменю королей, вся власть – пешкам, и посмотрим. Что вы говорите? А если доской по голове? Шахматы – они шире». Нет, шахматы по определению это не «доской по голове». В шахбоксе, например, немного другие правила, но о чем бы ни шла речь, все задается определением.

Дискуссия имеет свое определение. Если вы сели за шахматный столик, вы играете в шахматы, и козырный туз в рукаве не поможет – здесь его нет. В определении дискуссии невозможен пункт, к которому фактически апеллирует хлюзда, что-то вроде «любой может объявить, что по своим правилам он выиграл». Логика на ее текущем уровне развития это и есть конвенционально общие правила.

Выиграл в логике это синоним «просто выиграл».

Мыслить помимо логики можно, но это все равно что начать играть пешками как шашками. По правилам шахмат вам тут же засчитывается поражение, противник встает из-за стола, получив балл в турнирной таблице, а вы можете двигать фигурки дальше, как вам угодно. Можно и доской по голове – физические законы мира не запрещают такое поведение, но к шахматам это не относится.

Вернемся к задаче-минимум. Далее, описав ошибку как ошибку, желательно что-то вписать еще в три графы.

Во-первых, ответить на вопрос «как это происходит?». Где нарушается логика понятно, но почему? Как именно устроен мир в той его части, что программирует эту ошибку?

Во-вторых, ответить на вопрос «чем это плохо?». Ну ошибка и ошибка. Если, совершая ее, мы что-то получаем (например, чувство собственной значимости или прилив оптимизма) и ничего не теряем, то почему бы ее и не совершить? Мы выступали за логику, но вообще-то прагматика нам важнее.

Здесь нет противоречия. Прагматика важнее, но ее сложно оценить. «Если я поверю в это, я буду счастливее или нет?» Да кто же тебя знает. Слишком много побочных историй. Сначала тебе, например, будет приятно. Потом ты найдешь каких-то новых друзей. Потом потеряешь старых. Потом упустишь какую-то возможность, будешь мучим сомнением. Потом снова будет приятно. Потом избежишь репрессий. Потом под них попадешь. Или то же самое в обратном порядке. Или в любом другом. Или вообще что угодно. Это очень сложно посчитать: как тебе будет житься с новой теорией. Проще посчитать, насколько она лучше или хуже других теорий в качестве карты мира или инструкции к нему, и считать, что рабочие карты и инструкции в среднем лучше нерабочих. То есть логика здесь не более чем главное средство прагматики, но и не менее.

Но если можно как-то перейти сразу к прагматике – это хорошо. Если можно показать, как теории в среднем помогают или вредят их носителям, это нужно показать.

В-третьих, стоит ответить на вопрос «что нам с этим делать?». Если в чем-то важном обнаружена дырка, вещь выбрасывают или латают. Надо что-то делать, иначе что-то будет делаться с нами – и вряд ли нам понравится. Но здесь разговор рискует затянуться, так что эту часть, может быть, стоит обсудить в другой раз.

Глава 32 Религия: защищая ворота

Забота о школьниках. – Ленивое дело атеиста. – На троих без теолога. – Пластилиновая вера. – Золотой фонд литературы.

Мы говорили, что рациональность – это козырная масть. Способный студент, если будет держаться рациональности, будет сильнее Фомы Аквинского – настолько, насколько козырная семерка сильнее простого туза.

Некоторых это почему-то оскорбляет. В их картине мира, возможно, семерки не должны бить тузов по этическим или эстетическим соображениям. Ведь туз сам по себе умнее, за ним опыт, мастерство, годы жизни, он интереснее как человек. Наверное, величайшие теологи человечества умнее и интереснее обычных студентов, но прав будет студент. Козыри есть козыри.

Двое моих товарищей (один верующий, другой атеист) были почти оскорблены книгой Докинза «Бог как иллюзия». «Так нельзя, – сказал один, кстати, атеист. – Это какой-то примитив». – «Какая разница? Где именно не прав автор? Что не так?» – «Мне это просто противно». – «Но все-таки?» Собеседник махнул рукой, давая понять, что тема ниже его достоинства.

Второй, верующий, был конкретнее. «Докинз разбирает старые доказательства бытия божьего, но современные теологи доказывают по-другому». Я попросил ссылок. По-моему, самому свежему доказательству там несколько веков, но мало ли, вдруг я не в теме. Разумеется, ссылки пообещали, и, разумеется, я их не видел. «У нас есть такие ракеты, но мы вам о них не расскажем» (была такая песенка). А книжка и в самом деле простая, как сказал первый сложный товарищ. Осилит даже школьник, если ему надо. Но это не погрешность, а достоинство.

Чем проще можно сказать какую-то правду без потери в правде, тем проще это надо сделать.