Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии - [8]
Впрочем, Клеомена беспокоила не только собственная судьба. Он думал о величии Спарты. Его противники наверняка навяжут стране олигархический режим. Бедняки снова потеряют имущество, во главе страны встанет продажное правительство, а впереди ждет прозябание и гибель. Клеомен был вынужден нанести противнику удар, чтобы победить или умереть.
За зиму полководцы Антигона собрали крупную армию в Македонии. Весной, когда перевалы освободились от снега, войско двинулось на юг. Шли до порта Деметриада, оттуда на кораблях переправились на Эвбею, а уж потом перебрались в Беотию и дальше беспрепятственно достигали Пелопоннеса. Скоро все были в сборе.
Антигон Досон собрал, по подсчетам Полибия, 28 000 пехоты и 1200 конницы. Македоняне составляли в ней меньшинство. В основном сражались разноплеменные наемники. Война достигла кульминации. Если во время предыдущих кампаний Досон захватил города и крепости на границе Лаконики, то теперь вознамерился вторгнуться в самое сердце страны.
Со своей стороны Клеомен произвел набег на Арголиду, чтобы отвлечь врага. Это не удалось. Тогда Клеомен занял удобную позицию в теснинах возле крепости Селласия, чтобы помешать врагу подойти к Спарте. Огородившись валом, рвом и засеками, спартанский царь стал поджидать врага.
Вскоре показался Антигон. Он выбрал для удара гору Эвас на левом фланге спартанцев. Расположенные здесь войска находились под командой Клеоменова брата. Сам Клеомен сражался на правом фланге у горы Олимп. В центре против спартанцев сражался Филопемен.
Македонские войска атаковали позицию врага на горе Эвас, но вырвались слишком далеко вперед. Этой оплошностью воспользовались легковооруженные спартанцы, располагавшиеся в центре, и обрушились на врага. Если бы им на помощь двинулись тяжеловооруженные, удалось бы опрокинуть всю македонскую армию. Но спартанцы-гоплиты не рискнули покинуть укрепленную позицию на гребне горы. Эта осторожность оказалась губительной.
Со своей стороны Филопемен заметил, что наступил удобный миг для атаки в центре: легковооруженные спартанцы подставились с фланга. Так одна случайность породила цепь других. Филопемен обладал двумя важными качествами: талантом полководца и даром убеждения. Он увлек начальников македонской конницы, расположенной в центре, и те напали на спартанцев, изрубив несколько подразделений врага.
Тем временем македонская пехота стремительным натиском выбила воинов Спарты с гребня горы Эвас. Те стали отступать. Вскоре отступление превратилось в бегство. Началась резня. Левый фланг спартанцев был полностью уничтожен.
В центре еще кипел жестокий бой. Филопемен проявлял чудеса храбрости. Кавалерия македонцев вновь и вновь атаковала неприятеля. Спартанцы держались.
На правом фланге, у горы Олимп, события развивались медленно. Здесь вступили в перестрелку легковооруженные воины и наемники, около 5000 солдат с той и другой стороны. Клеомен с возраставшей тревогой следил за боем. Он видел, что позиция на Эвасе пала, центр держится с трудом, так что самому спартанскому царю грозит окружение. Чтобы избежать этого, Клеомен повел солдат в решающую атаку. Он отозвал легковооруженных, вывел гоплитов и пошел в наступление по ровному склону. Наступило время классической битвы тяжеловооруженных фаланг. Сражение началось громкими криками. Греки призывали на помощь Аполлона. Они кричали «ала-ла». Македонцы ревели по-своему.
Удар спартанской фаланги был страшен. Она отбросила передовые ряды македонян. Однако солдатам Антигона удалось оправиться от первого шока. Фаланги застыли, пытаясь одолеть друг друга. Досон сумел перестроить солдат прямо в ходе боя. Македоняне сбили ряды, образовав огромный плотный прямоугольник. Победа в таком столкновении зависела от выучки гоплитов и глубины фаланг. Македонские солдаты проявили стойкость и мужество. Им удалось выстроить глубокий и плотный «каток» (именно так переводится слово «фаланга»). Во фронт Антигон поставил 300 воинов, а в глубину – больше тридцати рядов. Задние напирали на передних. Первые пять рядов ощетинились сарисами, причем копья задних воинов лежали на плечах передних. Это придавало дополнительную силу удару. На узком фронте в 300 человек удалось сосредоточить 1500 копий. Спартанцы не выдержали удара, подались назад, а затем и вовсе раскололись. Их фаланга была рассеяна. Гоплиты обратились в бегство.
Потери побежденных были огромны. Столицы достигли только 200 спартиатов из 6000, а из всего войска только 4000 солдат сумели сохранить оружие и боевой порядок.
Клеомен примчался в Спарту. Вызвав граждан в собрание, он обратился с речью. В ней без околичностей рассказал о поражении и призвал покориться Антигону Досону. Не поев и не выпив ничего, царь вновь сел на коня и ускакал в один из южных портов. Там ждал корабль. На нем Клеомен отбыл в Египет. На берегах Нила спартанский изгнанник прожил несколько лет, все надеясь вернуться с помощью египтян на родину, но однажды поднял мятеж в Александрии Египетской и сложил голову в уличной схватке. Таков был печальный финал спартанского реформатора – человека, который хотел объединить Грецию.
Мстислав Удатный (Удалой) – витязь без страха и упрека, храбрый воин, искусный полководец, радетель за землю Русскую, сражавшийся в Прибалтике с немцами, в Галиции – с венграми. А еще он дипломат, умевший управиться даже с беспокойной галицкой и новгородской общинами. Даже вечно бунташные новгородцы не хотели отпускать его от себя. Он приходил на помощь своим друзьям по первому зову, помогал обиженным, стоял за правду. При этом Мстислав оказался несправедливо забыт вскоре после смерти. Выдающиеся русские историки – Н.М.
Хотя современная академическая наука отвергает версию о славянской природе ругов, утверждая, что руги это восточногерманское племя эпохи Великого переселения, ряд российских историков, в XIX и XX веках, уверенно говорят об обратном. Историк-славист дореволюционной России В.И. Ламанский считал руян и ругов одним племенем. Советский историк Г. Кузьмин писал, что названия руги, роги, рузи, русы, руяне относятся к одному и тому же народу. С ним солидарен современный историк С.В. Перевезенцев, в своих научно-популярных работах также отстаивает точку зрения о славянстве ругов. Автор предлагаемой книги С.Н.
От древних хронистов и историков нам известно, что в VI веке в Поднепровье жил народ анты. Но уже к VII веку он бесследно исчез. Кем были загадочные анты? Куда ушли? Что означало это название? Какое отношение имеют они к Древней Руси? Споры на эту тему не утихают несколько столетий. По мнению советского академика Б.А. Рыбакова, анты – это русы, то есть предки русских, украинцев и белорусов. По предположению украинского профессора М.С. Грушевского – исключительно украинцы, а по версии историка-эмигранта Г.В. Вернадского – аланы.
Оценка жизни, мотивов и поступков великого князя Ярослава Мудрого в предлагаемой на суд читателя книге довольно сильно отличается от той, к которой мы привыкли, знакомясь с материалами школьных курсов истории и многочисленной популярной литературой. Действительно, фигура этой незаурядной личности при внимательном изучении источников предстает не столь уж однозначной и позитивной, как может показаться. Именно на это и обращает внимание автор, показывая нам прошлое с новой, достаточно неожиданной стороны.
В начале XIII века на мусульманском Востоке возникло огромное Хорезмийское государство, включавшее Среднюю Азию и Иран. Его правителей принято называть хорезмшахами. Об их стремительном возвышении и головокружительном падении рассказывает эта книга. История Хорезма полна парадоксов и загадок. Например, как вышло, что на просторы Средней Азии вторглись монголы-христиане, пришедшие с Востока? Их возглавляли предводители с именами Георгий, Илья; последнего из них называли в Европе «царем Давидом». Они были настолько удачливы, что превратили хорезмийских султанов в своих данников.
История Смоленской земли и условной «Смоленской державы» способна заинтриговать не только узкий круг ученых, но и широкого читателя, интересующегося прошлым нашей страны. Княжество располагалось на Верхнем и Среднем Днепре, на середине торгового пути «из варяг в греки». Уже поэтому его прошлое вызывает интерес. Расположенное в сердце земли Русской, оно оказалось в центре русских проблем. В IX веке здесь жили кривичи, затем явились варяги, а в XII веке Смоленск стал претендентом в борьбе за гегемонию на Руси.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.