Филипп II Македонский - [12]

Здесь он, вероятно, понял, как важно всегда охранять свои границы. Он увидел, что хотя военачальник может быть также и государственным деятелем, оказывая большое влияние на политику государства, в конечном итоге успешная экспансия опирается не на дипломатию, а на военную силу. Позднее он увидел, как фиванская гегемония в Греции (371–362 гг.) внезапно рухнула после поражения в битве при Мантинее. Должно быть, на этом примере он осознал, что одними лишь завоеваниями невозможно добиться верховенства и укрепить его. Хотя хорошо обученная и закаленная в боях армия играла ключевую роль, необходимо было объединить государство и не давать противникам — как активным, так и потенциальным — объединиться против себя. Взойдя на трон, он претворил в жизнь уроки, полученные в Фивах, не собираясь обречь свое войско и царство на участь фиванцев при Мантинее.

Филипп вернулся из Фив во время правления своего брата Пердикки III (368–359 гг.). Точная дата его возвращения неизвестна. Возможно, его отпустили вскоре после воцарения Пердикки, вероятно, в знак доброй воли, поскольку новый царь придерживался профиванской и антиафинской политики. В то время македонские интересы определенно больше зависели от доброй воли Фив, чем Афин. Вполне вероятно, что после своего возвращения Филипп убедил Пердикку предоставить фиванцам доступ к македонскому лесу для строительства флота. Этим могла бы объясняться надпись, в которой зафиксировано дарование фиванских почестей некоему Афинею Македонскому, который, возможно, получил эту награду за доставку столь нужных строительных материалов.[81] Строительство беотийского флота дало Афинам, хвалившимся своим морским могуществом и не испытывавшим дружеских чувств к фиванцам, серьезный повод для беспокойства.

Наместничество Филиппа

Вернувшись в Пеллу, Филипп вовсе не вел сидячий образ жизни. Пердикка выделил брату часть своего царства, которой он управлял, скорее всего, не от своего имени, а от имени царя.[82] Где именно находился его удел, остается загадкой, но, вероятнее всего, это была важная в стратегическом отношении область Амфакситида от теснин Аксия до Фермейского залива. Похоже, именно в это время он женился на своей первой жене Филе, дочери Дерды II Элимейского, возможно, скрепив таким образом дипломатический союз.[83] Всего Филипп был женат семь раз, и источники расходятся относительно порядка первых трех жен (Олимпиада была четвертой).[84] Впрочем, в целом считается, что первой его женой была Фила, на которой он женился либо незадолго до своего воцарения, либо вскоре после этого.[85] Последний вариант кажется маловероятным, учитывая тот хаос, которым была охвачена Македония при его вступлении на престол, и те усилиях, которые он должен был посвятить установлению порядка в стране, в том числе и путем брака с иллирийской принцессой. Таким образом, скорее всего, брак с Филой был устроен Пердиккой (по праву царя) во время наместничества Филиппа — наиболее подходящее время для женитьбы царского брата.

Филипп управлял своим уделом три или четыре года в очень тяжелые времена. Македонию теснили многочисленные враги, и в основном он был занят охраной границ от фракийцев (обитавших между Эгейским морем и Дунаем) и пеонов. Он также командовал конницей и пехотой и, возможно, именно тогда начал экспериментировать с военными тактиками и прочими приемами ведения войны, которым научился в Фивах. Сама краткость того промежутка времени, который отделял его возвращение в Македонию от восшествия на престол в 359 году и который ознаменовался столь серьезными проблемами для страны, исключает возможность его поездки в Самофракию, в ходе которой он якобы успел влюбиться в Олимпиаду.

Обстоятельства и дата воцарения Филиппа

В 360/59 году Пердикка III был убит в битве с иллирийцами под началом Бардила, и его смерть еще больше осложнила и без того опасное положение, в котором находилось македонское государство.[86] Победоносные иллирийцы собирались вторгнуться вглубь страны а пеоны под предводительством Агиса спустились из долин верхнего течения Аксия и приготовились напасть на Нижнюю Македонию, уже перейдя македонскую границу.

Кроме того, ситуация усугублялась появлением двух претендентов на престол. Афиняне, в свое время (в 429 году) уже вмешивавшиеся в борьбу за македонскую корону, теперь поддержали некоего Аргея. Может быть, это тот же человек, который был провозглашен царем в 380-х годах при поддержке иллирийцев и Халкидского союза. Афиняне были заинтересованы не столько в том, чтобы установить контроль над Македонией, сколько в восстановлении власти над своей бывшей колонией Амфиполем во Фракии (отпавшей в 427 году). Пердикка предлагал Амфиполю военную помощь, однако какую форму приняла эта помощь — был ли поставлен в Амфиполе македонский гарнизон или же македонские воины лишь пополнили число местных защитников, — неизвестно. Когда разошлись вести о смерти Пердикки, афиняне послали Аргея на север в сопровождении собственных войск (3 тысячи человек) и наемников под командой Мантия. Они высадились в Мефоне на берегу Фермейского залива в 32 км от Пеллы и Эг.