Филипп Август - [85]
– От самой королевы я слышал этот ответ, – докончил солдат. – А это лучшее доказательство, что ей гораздо лучше, потому что обычно она ни с кем не разговаривает.
При этом заверении в сердце Филиппа возродились радость и надежда. Он угадывал, что Агнесса его узнала и была счастлива этим признаком любви; ему казалось, что она для того побеспокоилась сама отвечать солдату, чтобы не оставить ему в том сомнения, и его счастье было так велико, что забыв все окружающее, он стремительно удалился, даже не простившись и не поблагодарив коменданта. Поспешно отвязал он свою лошадь и устремился назад по прежней тропинке.
Вскоре он подъехал к пещере, у входа которой висела перчатка. Увидев ее, он увлекся любопытством и сошел с лошади, чтобы осмотреть лучше. Но в ту минуту как он взял перчатку, веревка, на которой она висела, оборвалась и перчатка, выскользнув из его рук, упала на камень, издав громкий звук.
На этот звук вышел из пещеры высокий человек и подошел к королю. На нем были перевязь и рыцарские шпоры, а также покрытые ржавчиной доспехи, на которых поблескивали еще следы золота. В руках у него был шлем, цепочку которого он поспешно и нетерпеливо старался распутать. По всклоченным густым волосам, по бледности исхудалого лица, по мутным глазам нетрудно было в нем угадать помешанного.
Хоть трудно было, однако Филипп тотчас узнал в этом сумасшедшем того графа д’Оверня, которого знавал таким величавым и гордым рыцарем.
С грозным видом подошел к нему граф, ломая в руках цепочку, которую не мог распутать.
– Постой, бесчестный рыцарь, погоди одну минуту, – закричал он яростным голосом. – Я заставлю тебя признать справедливость права, мною защищаемого! Я заставлю тебя сознаться, что Агнесса Меранская есть королева Франции и законная супруга Филиппа Августа и что, утверждая противное, ты лжец и обманщик. А, тебя папа подослал? Но я ждал тебя и готов драться. Начинай, злодей!
Первым чувством, восставшим в душе короля, была ненависть к Тибо. Но сострадание скоро преодолело гнев.
– Я не за тем пришел сюда, чтобы вступать в битву с вами, сир рыцарь, – сказал король успокоительно. – Я совсем постороннее тут лицо и только проездом попал сюда.
– А перчатка? – закричал Тибо. – Вы прикоснулись к ней, следовательно, приняли вызов. Не отговаривайтесь незнанием: я приказал огласить по всей Палестине, что всякий, кто дерзнет не признавать Агнессу законною супругой короля Филиппа, умрет от моей руки. Защищайтесь же, или я проломлю вам череп как нехристю… Обнажайте же меч, если вы рыцарь и человек благородный.
Вместе с этими словами Тибо бросил свой шлем наземь и с обнаженным мечом бросился на Филиппа, так что король едва успел прикрыться щитом.
Тибо был одним из лучших рыцарей христианского мира и от помешательства не утратил ни силы, ни ловкости своего искусства; напротив, они, казалось, удесятерились. Удары клинком сыпались с такою оглушительной быстротой, что Филипп вынужден был выпустить из рук лошадь и обнажить меч, чтобы защищать свою жизнь.
Поначалу он только оборонялся, медленно отступая и отражая удары, но сам удерживался от нападения, потому что Тибо оставался с обнаженной головой, тогда как он сам был в шлеме и считал за позор пользоваться своим преимуществом. Кроме того, противно его убеждениям было поражать человека, лишившегося рассудка, и проливать кровь в такой неравной борьбе.
Но борьба не утомляла Тибо, а казалось, придавала ему новые силы. Вне себя от искусного сопротивления, он проявлял бешеную энергию, чтобы одолеть врага. Мало-помалу от усиленных ударов, не дававших ему роздыха, разгорячался и Филипп.
Вдруг король побледнел. Тибо, воспользовавшись его великодушной обороной, захватил его на минуту врасплох и с такою силой ударил по плечу, что пробил кольчугу и рассек кожу.
Тут король не сдерживал уже своего гнева. Подстрекаемый болью, он забыл про великодушие и, бросившись на Тибо, с такой стремительностью наносил ему удары, что заставил отступить.
Тибо с бешеным отчаянием сопротивлялся, но король, прикрытый шлемом и латами, пренебрегал его ударами и занес уже меч над беззащитной головой противника, готовясь нанести роковой удар, который навеки исцелил бы несчастного рыцаря от безумия, как вдруг неподалеку от них, на берегах Сены, от которых отделяли их густые кустарники, раздались воинственный крик, громкие голоса и бряцание оружия.
Король и рыцарь вздрогнули и разом остановились. Шум сделался громче, еще явственнее. Противники опустили свои мечи и, увлекаемые одинаковым чувством, бросились в ту сторону, откуда проносились крики, и оба скоро скрылись в чаще леса.
Глава XXII
Оставим на минуту Филиппа Августа и графа д’Оверня, чтобы посмотреть, что делается с Куси.
По выезде из Руана рыцарь отправился с крайней поспешностью в путь, не напрасно торопясь поскорее оставить ту часть Нормандии, которая признавала еще власть короля Иоанна. Однако он успел выслушать крайне любопытный для него рассказ Эрмольда де Марси. В то же время шут Галлон испытывал чрезвычайную радость, видя своего рыцаря на свободе, и все время потешал его забавными выходками и кривляньями.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.