Филипп Август - [31]

– Ты появился как раз кстати, Жоделль, – сказал один из них, держа в руках клинок, который не успел наточить. – Мы потеряли терпение в ожидании тебя. Дела наши идут плохо, хуже, чем в Оверни. Вот бы затеялась добрая война, тогда снова все пойдет как надо.

– Война может быть ближе, чем ты думаешь, – отвечал Жоделль. – Но где же Жан Кривой?

– Вместе с дюжиной людей подстерегает жидов, отправляющихся по торговым делам в Руан. А у тебя есть какое-нибудь дело на примете?

– Может статься. Не встречали ли вы капитана Вансвелдера? Кажется, он бродит в окрестностях, а дуралеи в замке воображают, что у него под командой две тысячи человек.

– У него никогда не было более четырехсот, – заметил один из разбойников, неизвестный Жоделлю. – И капитан увел их в Нормандию в тот день, когда ваши люди прибыли сюда; он поступил с ними на службу к королю Иоанну, который такой же скряга, как и трус, потому что предлагает нам половинное против прежнего жалованье. Но в его отряде нас было до пятидесяти человек, служивших у короля Ричарда[3]; разумеется, мы не захотели сбавлять на себя цену и потому ушли от него и присоединились к вашим солдатам.

– Милости просим, товарищи; вы благоразумно поступили: ремесла не надо портить. Но здесь вы подвергаетесь опасности, о которой и не подозреваете. Этот сумасшедший Куси, на службу к которому я поступил, узнал о вашем присутствии здесь и вбил себе в голову выжить вас отсюда, а он такой человек, что непременно сделает что скажет, хоть будь вас две тысячи или больше. Это настоящий рыцарь, такой же великодушный, как и храбрый, и по временам мне даже жаль, что дни его сочтены. Но, – продолжал он с яростью, – я поклялся на трупе моего брата, которому он расколол череп в Оверни, что убью его и его проклятого шута, и сдержу слово.

– А ты что-то не шибко спешишь с исполнением своей клятвы, господин Жоделль, – насмешливо заметил один из разбойников. – Вот уже два месяца ровно, что ты и Жерар Пон следите за ним: из Оверни в Париж, из Парижа сюда, а между тем, судя по твоим словам, и господин, и слуга живы и здоровы.

– А ты бы лучше сделал? – спросил Жоделль, нахмурив брови. – Если бы я начал с того, что убил шута, то каким образом представился бы мне случай приблизиться к господину? Это совсем не так легко, как ты воображаешь. Мне не приходилось еще видеть, чтобы он был без кольчуги, разве когда ложится спать, но в то время паж и оруженосец находятся в его спальне, так что к нему не подступиться. Впрочем, если я до сих пор откладывал месть, так только для того, чтобы насладиться ею вполне. Я придумал план, который не только меня полностью устраивает, но и вам выгоды принесет. Вы все еще верите мне?

– Да-да, капитан! – закричали разбойники. – Мы вас знаем и верим, что на вас можно положиться.

– Так слушайте же меня. Война недалеко, через месяц она начнется. Куси ничего не останется делать, как принять в ней участие, и он уже подумывает об этом. Но у него нет солдат. Разумеется, он станет их набирать, а так как нелегкая вещь набрать в несколько дней роту добровольцев, то он почтет за счастье, когда я скажу ему, что вы у меня под рукой и что он может поставить вас под свое знамя. Конечно, уж это будет мое дело, как урядиться. Под его начальством у вас не будет недостатка в хорошей добыче, а у меня – в случае забрать у него жизнь и, может быть, даже нанести урон чести. Если до окончания войны я не придумаю хорошей измены, которая всех нас обогатит, то позволяю вам прогнать меня из шайки. Ну, что скажете на мое предложение?

– А только то, что мы принимаем его! – завопили разбойники, у которых лица осветились радостью от надежды на войну и грабеж.

– Так готовьтесь же и не медлите. Сколько вас здесь всего будет, когда Жан Кривой вернется?

– Сто тридцать три.

– Маловато. Мне требуется двести человек, по меньшей мере сто пятьдесят. Надо пополнить число. Но прежде всего убирайтесь скорее отсюда, потому что Куси сегодня же начинает свои разъезды по лесу и не замедлит открыть ваше местопребывание. Сожгите шалаши и переселяйтесь в соседний лес. Не худо было бы оставить здесь записку, чтоб известить Куси о вашем отступлении, совершенном только из глубокого уважения к его рыцарским достоинствам! Это польстит его тщеславию и задобрит в вашу пользу.

– Это дело Иеремии-отшельника: он умеет читать и писать.

– И прекрасно. Принимайтесь за дело. Кстати, помогите мне убить лань. Мне надо принести что-нибудь в замок, чтобы оправдать свое отсутствие.

Лес был наполнен дичью; не составило труда отыскать целое стадо ланей. Убив одну из них искусно пущенной из арбалета стрелой, Жоделль взвалил ее себе на плечи и возвратился в замок. У подъемного моста его встретил сам Куси.

– Откуда ты в такую пору? – спросил рыцарь с удивлением. – Я не люблю, чтобы без моего позволения выходили из замка.

– Мне нечего было делать, и я подумал, что ваш домоправитель рад будет предложить вам за столом кусок дичи, поэтому я пошел в лес и убил лань.

– Так ты мастер метнуть стрелу в цель? Поистине, славную лань ты выбрал и попал прямо в горло, куда и требуется. С какого расстояния ты стрелял?