Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - [23]

Если ты расскажешь об этом, ты умрешь.

Сексуальные фантазии Фила – и его редкие маленькие «триумфы» в этой области – были частью и «весточкой» наступления определенного возраста, как и у большинства мальчиков. Но была и темная сторона у растущего в нем физического самосознания. На протяжении этого периода Дороти решила, что безразличие Фила к учебе и его тревоги могут быть рассеяны при помощи психиатрической терапии. Фила, судя по всему, осматривал не один психиатр, когда он учился в средних и старших классах школы. Мало что можно сказать по поводу особенностей их лечения. Но об одном можно сказать со всей определенностью – терапия оставила в Филе глубокое чувство трагического различия между ним и его ровесниками. Колер вспоминает, как Фил, будучи семиклассником, говорил о тестах Роршаха[45]: «На самом деле Фил сделал свои собственные таблицы и мы с ним играли в тест Роршаха. Фил также знал все о «Тематическом апперцептивном тесте»[46]. Он знал названия разнообразных фобий. Он говорил, что у него тоже есть некоторые из них и он не может с ними бороться».

Но Фил поборол замкнутость с помощью одного успокаивающего средства – писательства. У Колера был маленький печатный станок, который Фил забрал у него, и на сей раз вместе с Пэтом Фланнери, со второй попытки, стал выпускать самодельную газету. Первый номер The Truth («Правды») вышел в августе 1943 года и стоил два цента («Если бы она стала приносить прибыль, мы снизили бы цену до одного цента»). Ее лозунг: «Демократическая газета с демократическими принципами». Почти все публикации в ней принадлежали Филу, включая это пылкое заявление: «В этой газете будет печататься только то, что, без сомнения, можно назвать ПРАВДОЙ». Здесь представлена история с продолжением «Бетси из стратосферы» (о смелом летчике-испытателе) и комик-стрип «Человек Будущего», который стал первым самостоятельным научно-фантастическим произведением Фила.

Человек Будущего – поборник правды, защитник угнетенных. Лишь немногие гангстеры осмеливаются противостоять ему, но когда они решаются на это, то вскоре оказываются побежденными.

Человек Будущего живет в 3869 году. Используя свои суперзнания на благо человечества, он направляет всю свою силу против преступного мира будущего. Он появляется в каждом номере – «ПРАВДЫ»!

В тринадцать лет редактор The Truth Фил был бледным, слегка полноватым, он часто кашлял и гнусавил из-за своей астмы. Он всегда презрительно относился к командным видам спорта. Когда изредка он играл в игры со своими друзьями, он был неуклюжим и даже опасным, однажды попав дротиком от дартса во Фланнери, отчего у того пошла кровь, в другой раз он толкнул его в куст ежевики. Фил вместе с Колером ходили на прогулки к парку Тилдена, забираясь на холмы Беркли, проходя мимо недавно построенного циклотрона[47]. Но он был рад, когда в Гарфилдской школе сократили уроки физкультуры.

Дороти поздно приходила домой с работы, поднималась наверх, ложилась в постель и читала, взяв какую-нибудь книгу из большой стопки, – преимущественно это были бестселлеры, но также и книги о питании и лечении. Ее ночной столик был заставлен прописанными ей лекарствами от почечных болезней и прочих недомоганий. Домашняя атмосфера, наполненная болезнями, угнетала Фила – ведь и ему самому приходилось сталкиваться с физическими недомоганиями и фобиями. Он был склонен к переменам настроения, но его вспышки гнева утихомиривались Дороти. Чрезвычайно часто мать и сын разговаривали официально, используя имена «Филип» и «Дороти». Можно представить себе их, проводящих ночи в раздельных спальнях за увлеченным чтением. Но связь между ними становилась все теснее – а Эдгар был далеко. В этот период Фил задумывался над тем, чтобы сменить фамилию Дик на девичью фамилию матери – Киндред.

Дороти была вежлива, но неразговорчива с приятелями Фила, редко вступая с ними в беседу или приглашая их на ужин. Эти ужины редко менялись от вечера к вечеру: молотый горох, картофельное пюре. Филу нравилось, когда его приглашала на обед бабушка Колера, которая предлагала такие «декадентские» наслаждения, запрещенные у Фила дома, как шоколадное молоко и газировка. Он всегда оставлял немного еды на тарелке в знак уважения к обычаю, появившемуся во время Депрессии, – показывать, что ты вполне сыт и не попросишь добавки.

Уединение Дороти наверху позволяло Филу и гостящим у него друзьям вести непрерывные доверительные разговоры, битвы игрушечных солдатиков, прослушивание классической музыки и шахматные партии (в которых Фил всегда, без исключения, побеждал своих приятелей). Фил мог изобретать модели по схеме Руба Голдберга[48]: выключатель света, с помощью которого заводится «виктрола»[49], маленькие электрические коробки для игры «покажи и расскажи», которые пугали его учителей. Его музыкальные способности удивляли даже самых близких друзей. Как-то он усадил Колера и сначала сыграл «Траурный марш» Шопена, а затем, как вспоминает Колер, «какую-то жуткую вещь». Когда Фил спросил, что ему больше понравилось, Колер выбрал вторую. Фил играл ее снова и снова, чтобы убедиться в том, что она действительно нравится его другу, и лишь после этого признался, что это его собственное сочинение.