Филип Дик: Я жив, это вы умерли - [93]

И Фил начал искать это издание в книжных магазинах и библиотеках. В конечном итоге его поиски увенчались успехом. Это, несомненно, была та самая книга. Синяя, толстая, опубликованная в 1968 году, называлась она «The Shadow of Blooming Grove»[26].

Дик открыл книгу, убежденный, что его поиски подошли к концу. Сейчас он узнает все тайны мира.

Это оказалась биография Уоррена Г. Хардинга, двадцать девятого президента США.

Другой на его месте подумал бы, что все это мероприятие было нелепицей, в лучшем случае, что он ошибся. Но Дик решил, что возможно одно из двух объяснений: либо все тайны мира действительно изложены в биографии президента Уоррена Г. Хардинга, но в форме, доступной лишь для подсознательного восприятия, и, несомненно, без ведома автора; либо информирующая его сущность добродушно пошутила. В обоих случаях ее метод действия напомнил ему о чем-то.

Вернее, даже не о чем-то, но о ком-то.

О Глене Рансайтере.

Да, о том самом Глене Рансайтере, который в «Убике» общался со своими служащими, затерянными в лабиринте полужизни, вел их, старался объяснить им, что произошло, прибегая к самым тривиальным средствам. Надпись на стене туалета «Я жив, это вы умерли», если помните, оказалась делом его рук. Рекламные проспекты, слоганы, начертанные самолетами в небе, зашифрованные изображения на пачках с сигаретами — все они передавали инструкции по выживанию. Рансайтер самолично появлялся на телевизионном экране, представляя Убик, единственное действенное средство против энтропии.

Дик начал понимать, на какую книгу указывал его повторяющийся сон: вовсе даже не на биографию Уоррена Г. Хардинга, а на роман, мысль о котором у него непременно должна была возникнуть при виде биографии президента. Он также начал понимать, что имели в виду Станислав Лем и Патрис Дювик. Священная книга, книга, охваченная пламенем, книга, открывающая все тайны мира, — это «Убик»!

Теперь Дику уже не казалась абсурдной мысль о том, что это была одна из пяти самых выдающихся в истории человечества книг, как Библия или «Бардо Тодол», к которым люди обращаются, чтобы узнать тайну своего существования.

С этого момента Дик старался четко разделять «Убик»-книгу и Убик-сущность, помогающую людям бороться с энтропией. Теперь он понимал, что если «Убик»-книга, так хорошо описывала Убик-сущность, то это потому, что последняя написала роман с его помощью. «Убик»-книга была ничем иным, как посланием, которое адресовала людям Убик-сущность, желая открыться им. И совершенно естественным казался тот факт, что в качестве средства откровения был выбран дешевый роман, написанный неизвестным поденщиком. Это вполне соответствовало всему остальному: рекламным слоганам, телевизионным вставкам и настенным надписям. Форма и содержание, посланник и послание прекрасно подходили друг к другу.

Начиная с февраля 1974 года, когда сущность вступила с Диком в непосредственный контакт, он тайно дал ей кодовое название ВАЛИС. Этот акроним, означающий Всеобъемлющая, Активная, Логическая, Интеллектуальная Система, имеет, по мнению Дика, то преимущество, что является чисто описательным и лишен сентиментального деизма как название компьютерной программы. Несколькими годами ранее он вывел ее под именем Убика, которое теперь стало повсеместно известным. И в той или иной мере сознательно Дик, сочиняя слоганы, служившие эпиграфами к главам его бардо-романа, предполагал, что называет этим именем то, что святой Иоанн в предисловии к своему Евангелию назвал Логос, то есть Слово.

Вернее даже — Бог, но Дик избегал употреблять это имя собственное. Он находил его попросту непристойным, испорченным, скомпрометированным различными конфессиями, чьи рамки были слишком ограниченны для обозначения того, что случилось с ним. Как и евреи-мистики, Дик верил, что существует множество более или менее точных имен Бога и что Его настоящее имя известно лишь Ему одному, возможно даже, что это знание является наивысшим атрибутом его божественности. В силу незнания настоящего, приходилось использовать условное имя, и ВАЛИС подходило не хуже других.

Впрочем, сам себя поправлял Дик, оно условно условное, ибо пришло ему в голову по воле ВАЛИСа. Сущность, непознаваемая и невыразимая, сама предстала перед ним под этим именем, так же как раньше — под именем Убик, хотя Дик и верил, что это он придумал оба вышеупомянутых слова.

Но имелось еще нечто, что он должен был идентифицировать, существовал некий заступник, о присутствии которого Дик догадывался, выполняющий в его жизни ту же роль, что Рансайтер в «Убике». Рансайтер был не Убиком, а всего лишь человеком, который пытался достичь оцепенелого сознания мертвых, находящихся в лимбе, каковыми все мы являемся. Пробуждающий, в буквальном смысле слова, представитель Убика, настойчивый в своем желании сбыть любыми средствами чудотворный распылитель концентрированного Логоса. Дик считал, что он сам, в определенной мере, играет ту же роль по отношению к своим читателям. Но кто-то играет ее и по отношению к нему. Ведь некто, от имени Убика или ВАЛИСа, слал ему послания, которые им руководили. И, как и Джо Чип, за туманом неясных и противоречивых знаков, он, казалось, узнавал знакомый стиль.