Фигурек - [10]
Из супермаркета выхожу совершенно пришибленный, просто донельзя удрученный. Сначала кручусь на парковке, то успешно уворачиваясь от покупателей с тележками, то едва не попадая под колеса. Покупателей тут видимо-невидимо, кишат, как августовские муравьи. А его нет.
И вдруг снисходит озарение, туманность превращается в очевидность, и я понимаю: это же на грани идиотизма — не подумать о такой возможности раньше! То, что я встретил моего толстячка в этом супермаркете, вовсе не означает, что он фигурантствует только здесь и больше нигде. Вполне может быть, что его зона действия — все большие магазины квартала, если не города.
Воодушевленный гениальной догадкой, бросаюсь на штурм этих крепостей потребительства в надежде отыскать в громадном стоге сена иголку, уже несколько дней дырявящую мне мозги.
Ну зря, зря Жюльен, корчась от смеха, заставлял меня слушать «Eve, lève-toi» в исполнении Жюли Пьетри[11] — ему так и не удалось поднять мне настроение. Я провел весь день за обходом супермаркетов, расположенных в радиусе примерно пятидесяти километров, и не пропустил ни одного, потому что не забывал постоянно и внимательно, как археолог-маньяк, сверяться с картой. Осмотрел, должно быть, около четырех десятков магазинов — никакого результата.
— Нет, скажи, ты ее помнишь? Скажи, помнишь? До чего повезло! Я уже собирался домой, так и не найдя ничего интересного, и вдруг у самого выхода наткнулся на эту пластинку! И, представляешь, парень уступил мне почти за бесценок.
Что ж, одним везет в поисках, другим не везет… Может быть, и мне стоило бы заняться коллекционированием, каким-нибудь таким простеньким собирательством, чтобы создать у себя самого ощущение, будто ищу нечто необходимое, будто дни мои наполнены смыслом… Может быть, и мне лучше окунуться, как Жюльен, с головой в мир, где всегда что-то продается и покупается, в тот мир, где приобретают ценность спичечные коробки, листья платанов, кошачьи подстилки… Пытаясь собрать полсотни песен, считавшихся хитами в 80-х, Жюльен начисто забывал, что, возможно, рогат. Терапия сомнительной эффективности, но имеющая хотя бы то достоинство, что обходится недорого.
Где он? Лишившись сумасшедшего, которого неделю назад был готов навеки упрятать в психушку, я чувствую себя сиротой. Даже страдающий острой мифоманией человек не способен взгромоздить столько розыгрышей один на другой, никакой мифотворец не может говорить так убежденно, с такой силой и с такими подробностями. Этот голос в баре — хрипловатый, глухой от еще живой боли, эта страсть… нет, на свете очень мало актеров, которые могли бы сыграть хоть что-то подобное. Особенно после восьми бокалов красного.
Пока Жюльен втискивает новый диск на полку с приклеенной буквой «П», Клер курит и, между двумя затяжками, задумчиво трогает ногтем указательного пальца передние зубы, словно проверяя, нет ли между ними расщелинки. Если бы в это время над ее головой появился такой, как в комиксах, белый пузырь с разъяснением мыслей, то в нем можно было бы увидеть критика из популярного киножурнала, пожарного с шишковатым гульфиком, всеми проклятого художника, который самовыражается главным образом в ученого вида молчании, педагога, специализирующегося по детскому аутизму…
А вот кого там не увидишь — это перезрелого подростка, засовывающего пластинку Жюли Пьетри на место: там, где буква «П».
>Некто-Жан пулей влетает в гостиную. Эпитафина сидит на кушетке.
>Она читает переписку Спинозы с соседом по лестничной площадке.
Некто-Жан. Мы получили письмо от Пьерралиста, он приезжает в Ситивиль на весь уик-энд!
Эпитафина. Это так не…
…ожиданно: когда я брел, не выбирая дороги, по тротуару, обдумывая, стоит ли идти на похороны Даниэля Беллиано (я не знаком с семьей Беллиано, а у меня сейчас не тот период, когда хотелось бы рисковать), кто-то сзади забарабанил по стеклу так настойчиво, будто непременно хотел привлечь мое внимание. Оборачиваюсь и вижу за ресторанным окном — его.
Подхожу к столику, он предлагает мне сесть — пожалуй, любезно, даже приветливо. В уголке его рта приклеилось чечевичное зернышко.
— Ну и что скажешь про покушать? Или ты уже?
Заказываю вареную грудинку с чечевицей — как у него. Он продолжает жадно и довольно шумно есть, неизменно запивая каждый отправленный в рот кусочек мяса глотком красного.
— Вы здесь фигурантствуете?
— Ты что, совсем дурак? Не видишь — ем я здесь, ем! Не научился различать, что ли? Ах да, я и забыл, разумеется, ты не научился различать… Как-то я еще не совсем въехал в то, что ты не из наших…
Он рыгает, прикрыв рот салфеткой — собственно, что он делает, не видно, только по звуку все понятно.
— Я что — похож на маменькиного сынка? У нас только те, кто по блату пристроился, работают в ресторанах, сопляки, которым повезло родиться у кого получше. Рестораны — это для избранных. И дело не в стаже, даже если бы я триста лет там протрубил, и то не мог бы претендовать на такое: я для них мужлан и больше никто… Хочешь, скажу верную примету? Парень, который ест солонину с чечевицей, — не из Фигурека.
Официант, совсем молоденький парнишка, наверное, ученик, приносит мне заказ. Осанка у него величественная, тарелку на стол он ставит, явно заботясь о том, чтобы произвести впечатление аристократа. Забавно: при такой склонности к перфекционизму — и подает солонину с чечевицей!..
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Субботним вечером 8 января 1993 года доктор Жан-Клод Роман убил свою жену, наутро застрелил двоих детей 7 и 5 лет и отправился к горячо любимым родителям. После их убийства заехал в Париж, попытался убить любовницу, сорвалось… Вернулся домой, наглотался барбитуратов и поджег дом, но его спасли.Это не пересказ сюжета, а лишь начало истории. Книга написана по материалам реального дела, но повествование выходит далеко за рамки психологического детектива.Эмманюэль Каррер — известный французский писатель, лауреат многих престижных премий.
Род занятий главного героя, как и его место жительства, — слагаемые переменные: модный фотограф, авиапилот, бармен. Постоянно меняющаяся действительность, поиск точки опоры в вихревых потоках, попытки обрести себя. Эта книга о том, как поймать ветер и что такое сила притяжения, как возникают модные тенденции в фотографии и зарождаются ураганы… как умирает и рождается чувство.Блуждая по лабиринтам своего внутреннего мира, герой попутно исследует мир окружающий, рисуя перед нами живописнейшие картины современного американского общества.Второй роман молодого канадского автора, блестяще встреченный и публикой, и критиками, привлекает «мужским взглядом» на жизнь и яркой образностью языка.
Третье по счету произведение знаменитого французского писателя Жоржа Перека (1936–1982), «Человек, который спит», было опубликовано накануне революционных событий 1968 года во Франции. Причудливая хроника отторжения внешнего мира и медленного погружения в полное отрешение, скрупулезное описание постепенного ухода от людей и вещей в зону «риторических мест безразличия» может восприниматься как программный манифест целого поколения, протестующего против идеалов общества потребления, и как автобиографическое осмысление личного утопического проекта.
Флориану Зеллеру двадцать четыре года, он преподает литературу и пишет для модных журналов. Его первый роман «Искусственный снег» (2001) получил премию Фонда Ашетт.Роман «Случайные связи» — вторая книга молодого автора, в которой он виртуозно живописует историю взаимоотношений двух молодых людей. Герою двадцать девять лет, он адвокат и пользуется успехом у женщин. Героиня — закомплексованная молоденькая учительница младших классов. Соединив волею чувств, казалось бы, абсолютно несовместимых героев, автор с безупречной психологической точностью препарирует два основных, кардинально разных подхода к жизни, два типа одиночества самодостаточное мужское и страдательное женское.Оригинальное построение романа, его философская и психологическая содержательность в сочетании с изяществом языка делают роман достойным образцом современного «роман д'амур».Написано со вкусом и знанием дела, читать — одно удовольствие.