Фидель и религия. Беседы с фреем Бетто - [42]

 Собственно, дело в том, что население Сантьяго присылало мне подарки, много народу присылало мне самые разные подарки – дети и взрослые. И вот одна девочка из Сантьяго прислала мне цепочку с крестиком и очень теплую записку; я стал ее носить, да, я ее носил. В сущности, если ты спросишь, был ли то знак веры, я бы сказал, что нет, было бы нечестно говорить, что то знак веры; то был знак признательности этой девочке. С другой стороны, среди нас находился священник, я был крестным отцом множества крестьянских детей, в этом плане не существовало абсолютно никаких предрассудков.

Фрей Бетто.  То была ваша приятельница?

Фидель Кастро.  Да, девочка сочувствовавшая революции, из Сантьяго-де-Куба.

Фрей Бетто.  Я думал, вам прислала его ваша мать.

Фидель Кастро. Нет, мы не поддерживали контактов. Это было очень трудно, за всеми ее шагами следили, это было нелегко. Однако мать давала множество обетов.

Фрей Бетто.  Теперь давайте немножко углубимся в вопрос об отношении революции с церковью, начиная с победы. Как реагировала церковь, христиане на победу революции? Какими были отношения в первое время, в какой момент начался кризис в этих отношениях и по какой причине?

Фидель Кастро. Поначалу отношения со всеми социальными слоями были очень хорошими. Падение Батисты было встречено с ликованием всеми социальными слоями, можно сказать, всеми без исключения, не считая элементов, связанных с режимом Батисты, людей, которые нажили состояние нечестными путями, воровали, а также некоторых кругов высшей буржуазии, которые были в очень тесных отношениях с режимом Батисты. Но мы можем сказать, что по крайней мере, девяносто пять процентов населения – в то время проводись некоторые опросы – встретило победу с большим удовольствием, с большой радостью, поскольку режим Батисты был ненавистен, он совершил много злоупотреблений и много преступлений. Народ воспринял победу с большой надеждой и прежде всего, испытывал большое удовлетворение оттого, что освободился от режима террора, который длился семь лет; особенно кровавыми были последние годы.

Трудности начинаются с первыми революционными законами.

Фрей Бетто.  Например?

Фидель Кастро. Одним из первых законов – он затронул не так уж многих – был закон о конфискации всех нечестно нажитых благ. Было конфисковано все, что люди нажили воровством в годы тирании: усадьбы, магазины, предприятия; все то, что они не смогли увезти отсюда, было конфисковано. Мы не захотели распространять эту меру на период, предшествующий государственному перевороту, потому что в период борьбы против Батисты отдельные партии, ранее входившие в правительство, так или иначе поддерживали эту борьбу и отчасти помогали. Ведь если бы мы распространили этот закон на более давнее время, конфискация охватило бы намного большее число людей; но я говорил, что мы некоторым образом амнистировали растратчиков, действовавших до тирании Батисты, именно потому, чтобы не разделять, не ослаблять революцию, чтобы по мере возможности сохранять единство всех политических сил, которые противостояли режиму, и потому мы конфисковали все состояния, нажитое нечестными путями после 10 марта 1952 года.

Второе, что мы сделали, и это также встретило всеобщую поддержку, - отдали в руки правосудия всех ответственных за пытки и преступления, которые тут совершались, потому что тысячи были убиты и погибли от пыток. Хотя я должен сказать, что в то время репрессии не были настолько утонченными, какими стали затем в других странах Латинской Америки – в Чили, в Аргентине, в Уругвае; они не были еще столь утонченными, какими стали позже, потому что эти события происходили в пятидесятые годы, а обстоятельства, о которых я говорю, имели место почти двадцатью годами позже, когда североамериканцы прошли чрез опыт Вьетнама, когда ЦРУ приобрело высокую технологию в области репрессий и пыток и передало ее репрессивными силам Латинской Америки, полицейским силам и военным. Во Вьетнаме империализм отработал свои методы преступлений и террора, и затем, в семидесятые годы, другие страны располагали уже гораздо более утонченными, гораздо более техничными репрессивными силами.

Надо сказать правду. Я считаю, что хотя репрессии Батисты были очень кровавыми, те, что проводились позднее в некоторых из этих стран, несомненно, хуже, и ответственность за это несут Соединенные Штаты и несет ЦРУ, потому что они обучили всех этих палачей искусству убивать, пытать, люди исчезали без следа. Это дьявольское изобретение – пропавшие без вести – почти не существовало здесь в эпоху Батисты.

В самом деле, было очень мало случаев, когда трупы убитых исчезали.

Фрей Бетто. В моем родном городе, в Бразилии, Дан Митрионе подвергал нищих пыткам, чтобы показать военным, как надо пытать.

Фидель Кастро. Ты рассказывал мне об этом в последний раз, когда был здесь. Так вот, это, к несчастью, происходило, но как бы то ни было, Батиста убил множество народа: он убивал студентов, убивал крестьян, убивал рабочих, совершил массу преступлений. Например, один из отрядов Батисты однажды убил в деревне, в горах Сьерра-Маэстра, пятьдесят два крестьянина, всех мужчин деревни. Не знаю, с чего они это скопировали, может, взяли пример с нацистов, вспомнили о деревне Лидице в Чехословакии, потому что это произошло после боя, когда колонна солдат попала в засаду. Крестьянская деревня, которая тут была совершенно ни при чем, группа домов, там, собственно не было деревень, крестьяне обычно жили каждый сам по себе, но иногда были маленькие селения. Там убили всех мужчин. Были семьи, в которых убили отца и пятерых сыновей из шести, настоящее зверство.