Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник - [12]

Во-вторых, влияние коммуниста-идеалиста Эрнесто «Че» Гевары[7]. Этот аргентинец буквально бредил идеей о «новом человеке». Это следы его влияния мелькают в полях сельхозпредприятия имени Ленина в провинции Матансас. Гевара всё пытался если не найти, так создать этого «нового человека» и на Кубе, и в партизанских джунглях Африки, откуда вернулся разочарованным, и среди безграмотных крестьян в горах Боливии, где и погиб. Фидель познакомился с ним в Мексике. Туда сам «Че» приехал из Гватемалы, где был свидетелем того, как руками ЦРУ было повержено левое правительство. Что, возможно, стало для него самой тяжёлой, «переломной» психологической травмой, после которой он, выходец из куда более степенной тогда Аргентины, и встал на путь безоговорочной и безоглядной борьбы с «империалистами», где главными пострадавшими, правда, оказывались не империалисты, а окружающие.

Не буду больше об этом. После того как я побывал в уникальном пантеоне в Санта-Кларе, где покоится прах его и десятков его товарищей по боливийскому походу, я не склонен давать ему лично какую-либо однозначную оценку. Системно я к коммунистам отношусь, наверное, уже понятно как. Но большинству из нас до Гевары-человека ещё расти и расти: таким он был рыцарем долга и так увлекал за собой. И, в конце концов, он смертью заплатил за свои идеалы. Много ли ещё таких людей? Единицы!

Но факт есть факт. Идеи «Че» Гевары о «новом человеке» среди кубинских революционеров нашли благодарных последователей. «Че» давно уже нет. А подсказанные им эксперименты на Кубе продолжаются уже многие десятилетия.

Наконец, третий субъективный фактор, который увлёк Кубу в пучину марксизма-ленинизма. Этот фактор — влияние на кубинское руководство первых советских советников. Как организовать не переворот, а по-настоящему народную революцию — в этом вопросе кубинские «бородачи» и сами кого угодно могли научить. И многих потом учили. А вот как сделать революцию необратимой — это им и подсказывали советские товарищи.

И это тот самый случай, когда писать следует именно так, как я это и делаю: товарищи не «русские», а именно «советские». Всё дело в том, что первая волна посланцев Москвы состояла из особых людей. Не русские, а «совиспанцы». Те самые дети гражданской войны в Испании, которых эвакуировали в СССР. И были люди искренне благодарные и преданные своей новой советской Родине и её странным тогда для кубинцев идеалам. Но именно эти идеалы «совиспанцы» и могли кубинцам растолковать как никто другой. Как было кубинцам не поверить, тем более что объясняли им на родном испанском?![8]

Не хочу ничего упрощать. Естественно, за дрейфом Кубы к СССР лежали не только особенности мировосприятия братьев Кастро и их аргентинского друга Эрнесто «Че» Гевары. Естественно, велась и большая геополитическая игра. Был пик холодной войны. Советскому Союзу совсем не лишним был «непотопляемый авианосец» у берегов США. А тут — Куба. Где «фашио» суверенитета так красиво смотрелся в обрамлении социалистического «лавра».

Именно на Кубе американцы с тех пор отрабатывают политику помещать неугодные режимы под санкции. В случае с Кубой таких санкций — целая изощрённая система. Тотальное эмбарго. Тотальная блокада. И готовность Москвы прийти на помощь в самый сложный момент — и есть главная объективная причина сближения с СССР. И главная причина желания Советскому Союзу подражать.

Подражать в государственном устройстве. Из всех соцстран только кубинцы и воспроизвели именно советскую систему образца 1922 года. С «пирамидой советов» и ЦИКом. Который не Центризбирком, а Центральный исполнительный комитет. На Кубе это Госсовет.

Подражать в экономике. Причём опять же с «младосоветскими» элементами вроде «трудовых армий».

И подражать в своего рода глобальном миссионерстве. В желании быть народом не богоносцем, но знаменосцем. В готовности снять с себя последнюю рубаху, но найти себе внешнего врага (чтобы бороться) и новых братьев (чтобы им помогать). Пусть даже у себя в стране жизнь становилась всё более стыдной. Пусть даже у кубинцев и не нашлось своего Бердяева, который указал бы на то, что это уже не от марксизма-ленинизма. Что это как раз характерная национальная русская черта. Как бы то ни было, советская социалистическая система на острове не просто воспроизведена, а возведена в квадрат, в куб, ещё и со всеми её, в том числе и русскими национальными особенностями.

Но есть и другая правда. Абсолютное большинство граждан многих соседних с Кубой стран живут не намного лучше. Та же нищета, то же недоедание. Хотя вроде бы — капитализм и формальная демократия. Взять хотя бы и мой любимый Уругвай.

Вот, например, есть такая «библия» западного делового и политического мира, лондонский журнал «Экономист». Журнал составляет разные «канонические» рейтинги. Один из рейтингов — таблица демократического развития. И по версии «Экономиста», Уругвай входит в тридцатку самых стабильных демократий мира. Что, кстати, вполне справедливо. Однако, по моим наблюдениям; ещё неизвестно, где на дорогах больше подержанных автомобилей: в кубинской Гаване или в уругвайском Монтевидео. Особенно радуются английские туристы, которые фотографируют давно исчезнувшие в Европе, но бережно сохраненные в Уругвае «Морисы» и «Триумфы». Но ведь никакого социализма или американской блокады в Уругвае не было.