Фицджеральд - [81]

Шрифт
Интервал


Она была из тех женщин, что готовы умереть в подворотне, — лишь бы вместе с мужчиной.


Действие — это действующие лица.


Все мои герои поубивали друг друга в первом же акте, поскольку все шутки, которые я для них придумал, уже пошучены.


К сведению государственного деятеля: любой школьник знает, что горячий воздух поднимается наверх.


Дебют — это когда девушка впервые напивается на людях.


Он повторил про себя старую французскую пословицу, которую придумал сегодня утром.


Почему ты не говоришь правды? Потому что в детстве я играл старыми автомобильными покрышками.


Забыт — значит, прощен.


Чтобы прыгнуть, нужно сначала пригнуться.


Шуточки кредиторов.


Мы ищем дружбы в 30 лет. Когда же нам 40, мы уже знаем, что дружба нас не спасет, как не спасла любовь.


Трагедия этих людей в том, что в жизни они не испытали истинных страданий.


Он из тех мужчин, что трижды переплывали океан на одной и той же женщине.


Они пытаются быть Иисусом, а я — Богом, что проще.


Для большинства женщин искусство — это скандал.


Тому, кто спаривается, удача сама идет в руки.


Опытным медицинским сестрам говорить во сне не разрешается.


Он из тех, в чьем присутствии у всех женщин виноватый вид.


Что может быть хуже взросления? Куда проще переходить от одного детства к другому.


Я на такой строгой диете, что мне нельзя даже лизнуть почтовую марку.


За последние несколько лет диетологи добились многого. Теперь они знают, что дихлорид ртути или мышьяк в соответствующей дозе смертельны и что съестные припасы следует употреблять в пищу, а не превращать в газ или передавать по радио.


Опытные медицинские сестры едят так, будто пишу им дали в долг.


Такого понятия, как благородная старость, не существует.


Жизнестойкость — это не только умение настоять на своем, но и готовность начать все сначала.


Люди поверхностные познают жизнь на собственном опыте.


Чтобы собеседник дал вам возможность вставить слово, надо крикнуть ему: «Говорите!»


— Что нам делать с домашними животными, когда вы уедете?

— Вы имеете в виду тараканов на кухне? Не беспокойтесь, мы поручаем их нашему ветеринару. Он не оставит их в беде.


В его записной книжке сплошные имена бутлегеров и психиатров.


У девушек с такими лодыжками никаких привилегий быть не может.


Жизнь американца — пьеса, в которой второго акта не бывает.


«Много я вам заплатить не могу, — сказал издатель автору, — но зато смогу сделать вам хорошую рекламу».


«Много я вам заплатить не могу, — сказал рекламный агент издателю. — Но зато смогу разместить вашу рекламу».


Бог является человеку, если тот обнаруживает, что смахивает на японца.


Когда он покупает себе галстуки, то должен поинтересоваться, пустятся ли они наперегонки, выпив джина.


Самые плохие шутки — это «шутки начальника» или «шутки кредитора». Слушаешь их и покатываешься со смеху.


Остерегайтесь того, кто дает последний су нищему на улице. Он даст су и вам, а это — тяжкое испытание.


Не думайте, что это настоящая страна только потому, что можно заставить старшеклассников переодеться в спортивную форму или уговорить их произнести по буквам слово «бананы» для кинохроники.


Один архитектор назвал женские вторичные половые признаки «летающим контрфорсом».


Писать становится все труднее, ведь теперь погода встречается гораздо реже, чем в моем детстве, а мужчин и женщин и вовсе след простыл.


Идеальная способность считать, что всё, что не находится на переднем плане нашего сознания, больше не существует.


Нет ничего лучше хорошей собаки — если не считать хорошей коровы или хорошей порции рубца с кровью.


Мы рады сообщить вам, что впредь произведения Эрнеста Хемингуэя будут появляться исключительно на почтовых марках Соединенных Штатов.


Пуля снесла ему половину лысого черепа — будто со стены сняли картину вместе с гвоздем, на котором она висела.


Послушай, малыш, придвигай свой стульчик к краю пропасти, и я расскажу тебе одну увлекательную историю.


А потом я был много лет пьян. А потом помер.


Трупу дали 24 часа на то, чтобы покинуть город.


Аристократический нос и простонародное сердце.


Он тут не к месту — как Библия в номере отеля «Риц».


Я никогда не стремился взывать к Богу; мне часто хотелось его поблагодарить.


Ныряй обратно в воду, Афродита. Ныряй обратно и поищи рыбу на дне морском.


День воображаемых телеграмм.


Шутка, родившаяся в темноте школьных кинозалов.


Пьяница в 20 лет, развалина в 30, труп в 40.


Врачи принимают присягу на лицемерие.


Ей хотелось залезть к нему в карман и спрятаться там навсегда.


Страсть по доверенности.


Когда на душе беспросветная ночь, на часах всегда три утра.

Перевод А. Ливерганта

ИЛЛЮСТРАЦИИ


Годовалый Фрэнсис Скотт Фицджеральд с матерью. Сент-Пол, США, штат Миннесота. Около 1897 г.
С отцом, Эдвардом Фицджеральдом
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, ученик католической школы «Ньюмен-Экедеми». 1911 г.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд в 1912 году
С друзьями-студентами в Принстоне. Около 1914 г.
Эдмунд Уилсон, критик, писатель, принстонский друг Фицджеральда. 1910-е гг.
Одно из зданий Принстонского университета. Принстон, штат Нью-Джерси. Современное фото
Джиневра Кинг, первая любовь писателя, прототип Изабеллы в романе «По эту сторону рая»
Поэт, критик и редактор Джон Пил Бишоп, прототип Томаса Д’Инвильерса в романе «По эту сторону рая». 1930-е гг.

Еще от автора Александр Яковлевич Ливергант
Агата Кристи. Свидетель обвинения

Александр Ливергант – литературовед, переводчик, главный редактор журнала «Иностранная литература», профессор РГГУ. Автор биографий Редьярда Киплинга, Сомерсета Моэма, Оскара Уайльда, Скотта Фицджеральда, Генри Миллера, Грэма Грина, Вирджинии Вулф, Пэлема Гренвилла Вудхауса. «Агата Кристи: свидетель обвинения» – первый на русском языке портрет знаменитого, самого читаемого автора детективных романов и рассказов. Под изобретательным пером Агаты Кристи классический детектив достиг невиданных высот; разгадки преступления в ее романах всегда непредсказуемы. Долгая, необычайно насыщенная жизнь, необъятное по объему творчество создательницы легендарных сыщиков Эркюля Пуаро и мисс Марпл – казалось бы, редкий пример благополучия.


Викторианки

Английская литература XIX века была уникальной средой, в которой появилась целая плеяда талантливых писательниц и поэтесс. Несмотря на то, что в литературе, как и в обществе, царили патриархальные порядки, творчество сестер Бронте, Джейн Остен и других авторов-женщин сумело найти путь к читателю и подготовить его для будущего феминистского поворота в литературе модернизма. Лицами этой эпохи стали талантливые, просвещенные и сильные ее представительницы, которым и посвящена книга литературоведа А. Ливерганта.


Вирджиния Вулф: «моменты бытия»

Александр Ливергант – литературовед, критик, главный редактор журнала «Иностранная литература», переводчик (Джейн Остен, Генри Джеймс, Владимир Набоков, Грэм Грин, Джонатан Свифт, Ивлин Во и др.), профессор РГГУ. Автор биографий Редьярда Киплинга, Сомерсета Моэма, Оскара Уайльда, Скотта Фицджеральда, Генри Миллера и Грэма Грина. Новая книга «Вирджиния Вулф: “моменты бытия”» – не просто жизнеописание крупнейшей английской писательницы, но «коллективный портрет» наиболее заметных фигур английской литературы 20–40-х годов, данный в контексте бурных литературных и общественных явлений первой половины ХХ века.


Оскар Уайльд

Оскар Уайльд (1854–1900) давно стал символичной фигурой английской и мировой культуры. Непревзойденный комедиограф, мастер блестящих парадоксов, поклонник изящных искусств, способный неординарно мыслить, гениально писать, блестяще говорить, умел жить красиво. Уайльд свыкся с мыслью, что ему, баловню судьбы, все позволено — и зашел слишком далеко. Общество, с восторгом аплодировавшее Уайльду в пору триумфа, с нескрываемым удовольствием «втоптало его в грязь» (как он сам выразился), когда он пал. Положение изгоя на родине, популярность за рубежом и эпатажность поведения сделали писателя объектом пристального внимания многих исследователей.Переводчик, писатель, критик Александр Яковлевич Ливергант представляет биографию Оскара Уайльда и его творческие достижения в контексте эстетических воззрений, особенностей натуры и превратностей жизненных обстоятельств.Возрастные ограничения: 18+.


Грэм Грин. Главы из биографии

В рубрике «Из будущей книги» — начальные главы биографии «Грэма Грина», написанной переводчиком и литературоведом Александром Ливергантом.


Инкогнито проклятое, или Дело наше веселое

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.


Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Зворыкин

В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.


Довлатов

Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.


Княжна Тараканова

Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.


Артемий Волынский

Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.