Фиаско - [18]

— Так и считаю. Но лишь если все они будут коррумпированы.

— А у вас есть какие-то доказательства?

— Нет, к сожалению. Но я знаю, что будут, — язвительно подчеркнул я. — И с удовольствием дам им ход, как только они попадут мне в руки.

Глаза Шевченко метали молнии. Он прекрасно понял, чего я добивался.

— Я могу это устроить, — пообещал он.

— Разумеется, можете. Мы поднимаемся в ваш кабинет. Вы, якобы по забывчивости, оставляете на столе документы и выходите в туалет, а я в это время быстренько прочитываю текст, заложенный в машинку.

— Нет, не пойдет. Это не тот случай.

Взяв пакет со стола и передав его в окошко дежурному кладовщику, он отошел от камеры хранения.

— Ну хорошо. Давайте подойдем к вопросу с другой стороны. Если не вы, то кто же?

— Не понял, скажите яснее, — бросил он, ускоряя шаг.

— Какой отдел в вашей конторе занимается борьбой с коррупцией в высших эшелонах власти?

— Отдел по борьбе с экономическими преступлениями.

— Благодарю вас. А почему бы не передать бумаги им?

— Потому что расследованиями всяких нарушений в Госкомимуществе в установленном законом порядке занимается МВД. Если начальство Воронцова решит, что его подозрения обоснованны, тогда они предпримут соответствующие меры, направленные на…

— Да вы же сами не верите в эти сказки.

— Да нет, верю. Может, документы уже там, — сказал Шевченко и стал подниматься по ступенькам лестницы, закуривая на ходу сигарету.

Я шел вслед за ним по пятам, думая о том, что он знает больше, знает, что Воронцова обложили со всех сторон и что нельзя бюрократам контролировать самих себя. Кроме того, он увиливает от ответов, имея скрытые побудительные мотивы, и я догадывался какие.

— Кстати, кто сейчас возглавляет отдел по борьбе с экономическими преступлениями? — как бы между прочим спросил я.

— Да есть такой мужик по фамилии Годунов, — ответил Шевченко, преодолев еще пролет лестницы.

— А он не забил в колокола?

— Его прислали из министерства с полгода назад.

— Не станет ли он следователем Годуновым?

— Будет кем-то вроде этого, — кивнул Шевченко. — Недаром здесь его прозвали Крематорием.

— Крематорием?

— Ага. В его ведении расследования валютных махинаций на черном рынке. Все, что конфискуется у мошенников, он сносит в санузел и там сжигает. Всякие иски и претензии мурыжит. Позер херов — вот кто он такой, если меня спросите.

Мы поднялись еще на несколько ступенек, и я спросил:

— Так он, стало быть, старший Крематорий? Или, может, главный?

— Старший, — как-то опасливо произнес Шевченко, оглянувшись.

— А сколько старший Крематорий Годунов прослужил в милиции?

— Мы с ним были на одном курсе в МШМВД.

— Где? Где?

— В милицейской школе МВД.

— Ну тогда понятно, вы, стало быть, давние соперники.

Шевченко лишь пожал плечами.

— Он честолюбивый мужик?

— Змея подколодная, вот кто он.

— Как профессионал слабак?

— Еще какой.

— А много ли у вас вакансий на должности главных?

— Да нет, маловато.

— Значит, если передать Годунову эти документы, он получит возможность продвинуться по службе, а вы по-прежнему будете иметь дело со всякими банальными убийствами и прочим дерьмом?

— Зарубите себе на носу: документы поступили ко мне из Министерства внутренних дел и я возвращаю их туда же. Ну а теперь, извините, я опаздываю на семинар.

— На семинар? Изучать новейшие орудия пыток и всякие подслушивающие устройства?

— К сожалению, нет, — сердито глянул он на меня. — Попробуйте высидеть целую лекцию на тему о том, как правоохранительным органам лучше информировать друг друга.

Шевченко выдавил из себя подобие улыбки и решительно зашагал к двустворчатым дверям в самом конце коридора.

— Об этом-то я как раз и говорю, — наступал я ему на пятки, видя, что он уже открывает двери. — Об обмене информацией. Эти документы являются…

— Нас стало на два человека больше… — послышался резкий голос, явно женский, сердитый и усиленный микрофоном. В нем слышался сильный американский акцент, хотя женщина говорила по-русски.

Я обомлел и, глянув, увидел, что, заговорившись с Шевченко, влетел в лекционный зал, где сидели сотрудники правоохранительных органов. Головы повернулись, и все уставились на нас.

— …если не ошибаюсь, — говорила женщина, сердито глядя на меня с кафедры. — А я эксперт в этой области.

— Вот вы-то мне как раз и нужны, — сказал я, и мы двинулись по проходу прямо к ней. — Может, вы сумеете убедить этого упрямца в необходимости сотрудничать.

— О, нет, увольте. Это ваша работа. Семинар проходит на другую тему, — ответила она, выходя из-за кафедры с микрофоном в руке.

Женщина оказалась высокой, поистине необъятной, с крупными формами, как у многих жительниц Средиземноморья, с огромной копкой жестких черных волос. И жестикулировала она размашисто — все в ней было крупным и основательным.

— У меня есть несколько научно-исследовательских лабораторий, где вы сможете претворить в практику свои обоюдные теоретические замыслы. Но сейчас было бы превосходно, если бы вы оба взяли свои…

— Если мы станем ждать, — остановил я ее, — то и делить ничего не придется. Он взял документы из одного ведомства и…

— Это вещдоки, — запротестовал Шевченко, обращаясь к присутствующим. — Видите ли, этот человек даже не….