Фиалковый маршрут - [10]

Высаженные розы поистине являлись подарком Земле, так как изначально они предназначались для планет созвездия Эридан. Но путь до Эридана был настолько далёк, что розы не выдерживали космической дороги и увядали. Эридан же никогда не винил судьбу за то, что оказался расположенным на самом большом расстоянии от созвездия Волосы Вероники, специализировавшегося на выращивании цветов. Эридан, предполагая, что нежные саженцы не выдержат испытания перелётом, сам, постоянно справляясь о здоровье летящих к нему роз, просил высевать кустики по возможности раньше, например, в Млечном Пути, сквозь который двигались цветочные караваны. Это уберегало рассаду от наступления того дня, когда саженцы могли окончательно ослабнуть в отсеках межпланетных кораблей.

Эридан верил, что рано или поздно будут выведены сверхустойчивые сорта роз, которые наконец-то достигнут пределов и его родных галактик: например, восхитительной спиральной галактики NGC 1300, имеющей плотно закрученные концы и перемычку 10-й звёздной величины. Или хотя бы самой близкой к Солнечной системе галактики Оранжевой Звезды. До неё от Млечного Пути всего-навсего каких-то там 10,5 св. года. Долететь, конечно, можно. Но в Млечном Пути, к сожалению, не выращивают стойкие сорта роз: климат на планетах Млечного Пути очень мягкий, оттого Солнечная система никогда и не могла перещеголять своих соперников в вопросах выращивания холодостойких кустарников.

Млечный Путь закрепил за собой статус Галактики Яблонь. Эти плодовые деревья роскошествовали на нём на многих планетах и великолепно чувствовали себя в любых климатических зонах. Марс и Землю яблони обжили навсегда и вместе с другими фруктовыми деревьями каждую весну превращали эти две планеты в чарующие белые сады.

Частенько думал Эридан об этой весенней Галактике Яблонь, получившейся на славу, и мечтал, что где-нибудь поблизости, в том же Млечном Пути, наряду с Галактикой Весенних Яблонь появится и Созвездие Летних Роз.

Глава 2 Привычные общекосмические дела

— Примутся? — то и дело спрашивал Эртериатис, отмеряя шагами расстояние от лунки до лунки.

— Не сомневаюсь, — успокаивал Дифтодроут, энергично работая лопатой и смахивая со лба капли пота. — Структура почвы подходящая, до грунтовых вод не менее метра, рядом есть ручеёк пресной воды. Увлажнённость среды в норме. Светового дня достаточно.

— Главное, что мы не забыли о том, что розы нельзя высаживать в мокрую землю.

— Да. Но после посадки их надобно полить.

Неожиданно с поливом возникла проблема. Воду из ручья не в чем было принести. Тара из-под саженцев вся была в мелких дырочках, которые проделывались специально для обеспечения доступа воздуха к корням растений. Что делать? Ну, не стаканом же приносить воду: площадь-то посева огромная. Однако интенсивный труд поспособствовал хорошему кровоснабжению мозга и, пока астронавты прикапывали оставшиеся кустики, на ум пришла идея повернуть русло струящегося неподалёку ручья к новосозданному розарию. И вот, почти онемевшими от усталости руками, двое космолётчиков принялись за рытьё канавки от ручья к плантации. Получилось неплохо: вода побежала к розарию и цветы ответили на заботу ярким румянцем.

— Отдохнём, что ли, рассвета подождём? — Дифтодроут присел на траву и вытянул ноги.

— Нас же смогут увидеть при дневном свете. Мы должны всё делать тайно. — Эртериатис снял со штативов тепловизоры, охранявшие работников в ночи. — Защитное оборудование я демонтировал, пора возвращаться к Атлантике.

— Собрался отлетать? А кто будет ручей на место возвращать?

— О-о-о…, - застонал Эртериатис и пошёл забрасывать камнями только что прорытый рукав ручья.

К воздухорезу-жучку двое уставших астронавтов шли, опираясь на лопаты. Ноги отказывались повиноваться, потому что организм был перенапряжён. Еле-еле взобравшись в кабину, соратники по космосу нажали кнопку «Возвращение к месту старта» и тотчас уснули. Воздухорез на автоматике взмыл в небо и, покружив над джунглями, взял курс на Атлантику. Летел он беззвучно, чуть переваливаясь с одного бока на другой, оставляя позади себя богатый африканский ландшафт и поднимающееся из-под горизонта светило. Так, убегая от восхода, он сумел долго оставаться никем не замеченным в предрассветной пелене.

Подлетев к океану, воздухорез скрупулёзно точно выполнил нужные действия и аккуратно подъехал на колёсиках к двум пальмам, где, прикреплённые к верёвке, сушились костюмы астронавтов. Поодаль на берегу в котелке кипела уха. Рыбу варили местные мальчуганы. Они с удивлением стали разглядывать необычный крылатый объект, спустившийся с неба. Загорелые пацаны стояли без движения, потрясённые событием. Ребята ошеломлённо замерли: кто с поварёшкой в руке, кто — с миской, кто — с солонкой, кто — с луковицей. На них из окошка воздухореза с не меньшим изумлением смотрели разбуженные запахом ароматной ухи два инопланетянина.

— Надо бы поприветствовать землян, — предложил Дифтодроут, протирая салфеткой заспанные веки.

— Лично у меня нет никаких физических сил выходить наружу, — воспротивился Эртериатис.

— А придётся. На берегу сохнут наши костюмы. Их следует срочно забрать, пока запах рыбного супа в них не впитался, — Дифтодроут приоткрыл дверь. — Уже утро.