Фиалки на снегу - [30]

— Хорошо, хорошо, — обиженно проговорила Гизела; идя по коридору, она все еще что-то бормотала себе под нос об «этих неблагодарных смертных».

Дойдя до конца лестницы, Изабель остановилась и попыталась взять себя в руки. Дрожащими пальцами она разгладила несуществующую складку голубого шелкового платья.

Смутный образ человека, которого она увидела в водах реки Эйвон много лет назад, предстал перед ее внутренним взором. Узнает ли она своего принца, когда увидит его? Поймет ли он, что они предназначены друг другу на всю жизнь? И, что важнее всего, — не наделает ли она каких-нибудь глупостей, которые оттолкнули бы его?

От этих вопросов, на которые не было ответа, от охватившего ее волнения и неуверенности ей стало тяжело дышать. Изабель сознавала, что нетвердо стоит на ногах, а когда до нее донеслись голоса и оживленный шум бального зада, ее охватила паника. Сейчас она жалела о том, что приказала своему ангелу-хранителю остаться в спальне.

Изабель уставилась на савоньерский ковер под ногами. Нерешительность охватила ее; она словно бы вросла в пол с одной только мыслью — бежать, скорее бежать отсюда!.. Еще не поздно вернуться в комнату, спрятаться от всего этого за запертой дверью — она тысячи раз поступала так, когда была ребенком… Но нет: она больше не

ребенок, и сбежать сейчас было бы трусостью.

— Ах вот вы где, — произнес глубокий низкий голос рядом с ней.

Изабель подняла глаза и увидела поднимающегося по лестнице Джона Сен-Жермена. Герцог был красив, но это была какая-то мрачноватая красота. Любая девушка была бы просто в восторге, если бы он обеспечил ей выход в свет… Любая — но не Изабель.

— Пойдемте, я познакомлю вас со своим братом, пока еще не начали съезжаться гости, — сказал Джон, словно бы прочитав ее мысли. Он протянул девушке руку и, когда она вложила в нее свою, повел ее вниз по лестнице на второй этаж.

Войдя в бальный зал, Изабель увидела, что все остальные уже собрались и готовились к приему гостей. Вдовствующая герцогиня Тесса, тетушка Эстер и Дельфиния что-то оживленно обсуждали, а Лобелия и Рут, выглядевшие на удивление привлекательно, строили глазки какому-то молодому человеку лет двадцати пяти.

Подведя к нему Изабель, Джон проговорил:

— Мисс Монтгомери, позвольте представить вам моего брата Росса.

— Рада познакомиться с вами, — сказала Изабель.

— Я просто счастлив наконец увидеть молодую леди, которая лишила покоя моего брата, — ответил Росс Сен-Жермен, одарив девушку улыбкой, напомнившей Изабель улыбку Джона. Однако же, несмотря на несомненное фамильное сходство, младший брат не был наделен той мужественной красотой, что герцог.

— Мисс Монтгомери, почту за честь, если в этот вечер вы обещаете мне первый танец, — вкрадчиво проговорил Росс.

Изабель улыбнулась ему и уже собиралась ответить, но герцог опередил ее:

— Мисс Монтгомери уже обещала мне первый и последний танцы.

Изабель обернулась к герцогу и с недоумением посмотрела на него. Ничего подобного она не говорила. Сказать по правде, она вообще сомневалась, пригласит ли ее хоть кто-нибудь — в особенности если пройдет слух о ее странностях.

— Тогда вы должны пообещать мне второй танец, — не унимался Росс Сен-Жермен.

— Я буду счастлива танцевать с вами, милорд, — ответила Изабель.

Тут наверху лестницы появился Доббс. Через несколько минут он начал объявлять титулы гостей, спускавшихся в бальный зал. Казалось, что все взгляды были прикованы к Изабель — девушке, которая привлекла внимание самого известного и богатого вдовца Англии, Джона Сен-Жер-мена.

Увидев первых гостей, спустившихся в зал, Изабель снова ударилась в панику. Она ощутила, что кровь отливает от ее лица, и отступила на шаг назад, но тут герцог придержал ее за локоть — и вовремя, потому что она уже готова была бежать из ярко освещенного зала без оглядки.

— Просто представьте себе, что на них на всех нет ничего, кроме нижнего белья, — напомнил ей Джон.

Находчивость герцога помогла Изабель успокоиться. Она робко улыбнулась Джону, но к гостям прошла, как молодая королева, ожидающая возгласов восхищения и почтения от своих подданных.

С изумлением Изабель заметила, как двое молодых аристократов лезли вон из кожи, пытаясь завоевать внимание ее сводных сестер. Стивен Спьюинг, барон Берроуз, настаивал на том, чтобы Лобелия пообещала ему первый и последний танцы, а Чарлз Хэнкок, барон Кесуик, едва не умолял Рут танцевать с ним.

— Оба они думают, что у ваших сестер крупное состояние, — заметил герцог.

— Но ведь это не так! — возразила Изабель.

— Теперь так, — улыбнувшись девушке, ответил Джон. — Я не пожалею денег, чтобы эти ведьмы навсегда исчезли из вашей жизни.

— Лобелия и Рут вовсе не такие уж плохие, — вступилась Изабель за сводных сестер. — Они просто…

— Глупые и вредные? — предположил герцог.

— Вот именно!

Тут до Изабель донесся визгливый голос Лобелии.

— Должно быть, это ваша мать, — говорила Лобелия какому-то молодому человеку.

— Я его жена, — холодно ответила женщина и удалилась под руку с мужем.

Изабель бросила на герцога взгляд, в котором читалась испытываемая ею неловкость. В ответ Джон едва заметно пожал плечами и заставил себя улыбнуться. Глупость сводной сестры Изабель было уже не исправить.