Фейбл - [81]

И я исчезла. Меня как будто стерли.

Каждый день на Джевале, каждая ночь на «Жаворонке» – все это поблекло, и со мной остался только гул глубины. В этом мире не существовало никого, кроме меня и Уэста.

Между нами пробежали пузырьки, когда я открыла рот, чтобы попробовать его тепло, и море затихло. Я снова поцеловала Уэста, вцепившись пальцами в его пояс и пытаясь притянуть его ближе, пытаясь почувствовать его в холодной воде.

Когда я открыла глаза, Уэст смотрел на меня. Каждая крупинка золота в зелени его глаз мерцала, а острые углы его лица смягчались.

Руки Уэста обвились вокруг меня, и я прижалась к нему, уткнувшись носом в его шею. Он прижимал меня к себе так крепко, как будто не хотел позволить мне распасться на части. И он не позволял. Его поцелуй будто бы обрушил какое-то темное ночное небо внутри меня, наполненное звездами, лунами и пылающими кометами. Тьма внутри меня сменилась пылающим огнем солнца, который теперь бежал под моей кожей.

В тот момент на поверхность всплыла глубоко спрятанная правда, которая была похоронена подо всем тем, чему учил меня отец. И эта правда заключалась в том, что я уже не одну тысячу раз желала прикоснуться к Уэсту.

Тридцать восемь

Мы выбрались из Силков незадолго до заката при несильном ветре и ясном небе.

Остер снял водоросли с краев последней корзины и выбросил их за борт, после чего открыл крышку. Внутри были аккуратно сложены маленькие шкатулки.

Я стала заплетать свои мокрые волосы в косу и почувствовала на себе взгляд Уэста, но это длилось лишь мгновение, поскольку затем он скрылся в коридоре. Как только Уэст ушел, я отвернулась к воде, касаясь губ кончиками пальцев и снова почувствовав покалывание на коже.

С тех пор как мы вернулись на корабль, я не осмеливалась даже взглянуть в его сторону, не желая, чтобы воспоминание о нашем поцелуе померкло. Я хотела, чтобы оно как можно дольше жило в моем сознании, я хотела помнить тот момент так же отчетливо, как помнила блестящую в свете свечей рюмку виски моего отца или очертания силуэта моей матери в темноте.

Я хотела запомнить, как он целовал меня на глубине. Навсегда.

Я была готова выполнить свою часть договора, который мы с ним заключили, когда я вступила в команду. Я не собиралась переносить наш момент сюда, в этот мир, где он мог быть раздавлен жестокостью Узкого пролива. Однако я не собиралась забывать этот поцелуй. Никогда.

Остер вложил шкатулки в мои руки, и я последовала за ним вниз по ступенькам, где Уэст стоял в дверях грузового отсека. Он отступил в сторону, прижавшись спиной к стене, чтобы я могла пройти, и посмотрел поверх моей головы, стараясь не касаться меня, когда я заходила внутрь.

Трюм корабля был наполнен светом и гулом драгоценных камней, их отдельные песни сливались воедино, пока не превращались в один глубокий, вибрирующий звук. Хэмиш сидел на полу в центре помещения рядом с Уиллой. Вокруг него были разложены пергаменты, и он делал пометки в своей записной книжке.

Я нашла участок свободного места и поставила шкатулки, после чего открыла одну из них. Свет фонаря упал на десятки крупных блестящих черных жемчужин, которые еще были влажными.

Уилла начала подсчет, и я открыла другую шкатулку. Внутри нее были перемешаны грубые, бесформенные кусочки золота и палладия.

– Это… – у Уиллы отвисла челюсть, когда она достала камень из маленькой коробочки, стоящей рядом с ней, зажала его между двумя пальцами.

– Черный опал, – закончила я, наклоняясь вперед, чтобы рассмотреть камень. Я не видела ни одного опала с тех пор, как была маленькой девочкой.

Уэст присел на корточки рядом со мной, забирая камень у Уиллы, и его рука коснулась моей, отчего я едва не упала на бок. Когда я подняла глаза, взгляд Уиллы метался между мной и Уэстом, и она хмурилась.

– Как ты думаешь, сколько он стоит? – спросил Уэст.

Я не знала, спрашивал он меня или Хэмиша, поэтому не стала отвечать, выбирая из шкатулки кусочки палладия по одному и раскладывая их перед собой.

– Думаю, больше двухсот медяков, – сказал Хэмиш, делая очередную пометку в своей книжке.

Уэст потянулся мимо меня за кошельком, который Уилла наполнила полированным серпентином. Его запах окутал меня, заставляя меня сомневаться в том, что мурашки, которые покалывали мою кожу, были вызваны самоцветами, а не Уэстом. Я поджала губы, наблюдая за его лицом, когда он склонился рядом мной, но он не смотрел на меня.

– Итак, как у нас обстоят дела? – спросила Уилла, глядя через плечо Хэмиша на исписанную страницу, над которой он работал.

– Хорошо, – он улыбнулся. – Очень хорошо.

Уэст облегченно вздохнул.

– Какой у нас план?

Хэмиш захлопнул записную книжку.

– Я думаю, мы без проблем сможем обменять четвертую часть всего этого в Дерне, если будем осторожны. В итоге мы должны выручить больше, чем нам нужно, чтобы выплатить долг Сейнту и рассчитаться с поставщиками в каждом порту. Остальное мы можем спрятать в тайник и распродавать понемногу в течение более длительного времени. Нам нужно будет стараться проворачивать небольшие сделки в каждом порту, чтобы не привлекать внимания. Мы разделимся на две группы, чтобы не оставлять корабль без присмотра, – он полез в карман кителя, вытаскивая красные кожаные кошельки, которые я уже видела, когда команда останавливалась в Дерне. На этот раз их было шесть, а не пять.