Фейбл - [7]

– Похоже, ты попал в шторм, – я посмотрела на свежую смолу, подсыхающую на корпусе «Мэриголд» в том месте, где на правом деревянном борту под перилами шла трещина.

Уэст не ответил, переворачивая кусочки, чтобы проверить их еще раз.

Однако борт был не единственной частью корабля, которая пострадала в бурю. Высоко на грот-мачте на канатах сидела девушка, поправлявшая кожаные ремни, которыми были схвачены паруса.

Когда я была ребенком, то часто лежала плашмя на главной палубе, наблюдая за своей матерью, которая проделывала то же самое на мачтах «Жаворонка». Темно-рыжая коса змеей спускалась вниз по ее спине, а загорелая кожа темнела на фоне накрахмаленного белого полотна. Я моргнула, чтобы прогнать воспоминание из своих мыслей прежде, чем в моей груди пробудится боль.

– В последнее время ты много продаешь, – Уэст зажал окуляр в ладони.

– Мне сопутствует удача, – я засунула большие пальцы за пояс и выжидающе уставилась на него.

Уэст потянулся, почесывая светлую щетину на подбородке, как он всегда делал, когда думал.

– Удача обычно приносит неприятности, – когда он наконец поднял взгляд на меня, его глаза прищурились. – Шесть медяков.

Он потянулся за кошельком на поясе.

– Шесть? – я приподняла бровь, глядя на него, и указала на самый большой кусок пиролита в его руке. – Этот один на три медяка потянет влегкую.

Его взгляд скользнул поверх моей головы к причалу, где позади меня толпились ныряльщики и торговцы.

– Я бы не стал брать с собой на остров больше шести медяков, – Уэст выудил монеты из своего кошелька. – Отдам тебе оставшуюся часть в следующий раз.

Я стиснула зубы и сжала кулаки. Уэст вел себя так, как будто делал мне одолжение, пытаясь заплатить мне лишь часть, и кровь закипела у меня в жилах от возмущения. В этом мире все устроено и работает не так.

– Я могу о себе позаботиться. Десять медяков, или ты можешь найти кого-нибудь другого, кто продаст тебе пиролит. – Я выхватила у него свой окуляр одной рукой, а вторую протянула к нему ладонью вверх в выжидающем жесте. Уэст должен был мне заплатить в любом случае, потому что он не покупал пиролит на Джевале ни у кого другого. Только у меня. За два года он не купил вообще ничего у других ныряльщиков.

Его челюсть задвигалась, когда его рука сомкнулась на камнях, а костяшки пальцев побелели. Он пробормотал что-то нечленораздельное, когда полез в карман своего жилета.

– Тебе не следует продавать так много за раз, – он понизил голос, когда отсчитал медяки.

Он был прав. Я знала это. Но еще опаснее было иметь на острове тайник и с пиролитом, и с деньгами. Монеты меньше, их легче спрятать, и я предпочла владеть чем-то одним, что имело ценность для остальных ныряльщиков.

– Я знаю, что делаю, – сказала я, стараясь говорить так, чтобы мои слова звучали уверенно.

– Если тебя не окажется здесь в следующий раз, то я буду знать почему, – Уэст подождал, пока я посмотрю на него снизу вверх. Долгие дни, проведенные на палубе корабля, окрасили его кожу в темно-оливковый цвет, делая его глаза похожими на жадеит, который моя мама заставляла меня полировать после ее погружений.

Уэст бросил монеты мне в ладонь, и я развернулась, запихнув их в кошелек прежде, чем спрятать его обратно под рубашку. Я протиснулась в толпу джевальцев, позволяя их вонючим телам окружить меня, и комок сжался у меня в горле.

Тяжесть медяков в кошельке заставляла меня чувствовать себя неуютно, а слова Уэста тяжелым грузом давили на меня. Может быть, он был прав. Может быть…

Я оглянулась назад, приподнимаясь на цыпочки, чтобы бросить взгляд поверх плеч ныряльщиков, которые разделяли меня и «Мэриголд».

Но Уэста уже не было видно.

Четыре

Кой ждал в лодке, когда я вышла на пляж. Ветер откидывал темные волосы с его лица, пока он смотрел на прибой. Впервые я увидела Коя, когда он плыл ко мне с берега, чтобы согнать меня с песчаной косы, на которой я ловила рыбу. С тех пор он не спускал с меня глаз.

– А где остальные? – спросила я, подбросив медяк в воздух и закинув свой пояс с инструментами в лодку.

Кой поймал монету и кинул ее в кошелек, свисающий с мачты.

– Все еще ведут торги.

Мы забрались в ялик, и он поплыл по мелководью, когда Кой отдал швартовы. Ветер тут же сильно натянул поднятый парус, заставив тем самым лодку накрениться, но затем она рванула вперед, прочь от берега. Я застегнула свой пояс, когда Кой оглянулся на меня через плечо и его взгляд упал на мои инструменты. Он не раз воровал у меня, хотя мне ни разу не удалось поймать его на этом. Несколько раз мне приходилось менять свои тайники, но, казалось, кто-то всегда их находил и разорял. Ныряльщики были грубыми и жесткими, но не глупыми. Во всяком случае, не Кой. И ему нужно было кормить больше ртов, чем многим другим на острове.

От Коя зависели его бабушка, младшие брат и сестра, и это делало его едва ли не самым опасным человеком на острове. Для Джевала, открытого моря и даже для Узкого пролива не было хуже проклятия, чем нести ответственность за чужую жизнь. Единственным, что гарантировало хотя бы некоторую безопасность, было одиночество. Это было первое, чему меня научил Сейнт.