Фея белой магии - [4]

С умственной же все было в порядке, язык короче не стал. В чем и убедился злосчастный Паша.

Что случилось с горькой парочкой Гнусов? «От каждого по способностям, каждому – по труду!» Так вроде бы звучит главный лозунг социализма?

Вот и получили Ириша с Андрюшей по труду. Соответственно проявленным способностям – ко лжи, предательству, жестокости, жадности и прочей липкой грязи.

Андрейка, правда, получил гораздо больше Ирочки, и не потому, что был гаже подруги. Просто он на момент ареста был в розыске, поскольку сбежал из колонии, где отбывал срок за предыдущие подвиги. Так что новый срок был уже двузначным.

Ирина, старательно валившая все на любовника, получила всего три года колонии общего режима. Немалую роль в назначении столь мягкого наказания сыграла беременность подсудимой. Нет, ребенок не от Лешки, хотя мадам Гайдамак очень этого хотела. Мальчик, родившийся через несколько месяцев после описанных событий, был сыном Андрея. И, соответственно, братом Сашиных детей, Славки и Вики.

Откуда я знаю, что родился мальчик? Да уж не лично обрывала телефон колонии, переживая за Иришу. Я ничего больше не хочу знать об этой особе. А вот дурища Сашка, моя «стальная бабочка», не может оставаться равнодушной. «Анетка, не злись, но ведь малыш – младший брат моих детей. От меня не убудет, если я буду помогать ребенку».

Конечно, не убудет, денег у Сашки более чем достаточно, она ведь оказалась потомком одного из богатейших людей Европы, Зигфрида фон Клотца, и теперь рулит бизнесом в Германии. Но как она не понимает, что жадная до денег Ирочка не оставит теперь в покое добрую Сашу!

Ладно, разберемся. Пусть пока сидит. Сергей Львович лично проследит, чтобы не было никаких условно-досрочных освобождений.

Кто такой Сергей Львович? Генерал ФСБ России, отец Артура Левандовского, Лешкиного друга, считающий нас с мужем и дочкой членами своей семьи. Деда Сережа, в общем. Который сейчас вместе с бабой Ирой (своей женой), Ингой (внучкой) и Маем (нашим псом) пытается уследить на даче за Никой, пока Никины папа с мамой обедают вместе.

Вернее, хотели пообедать. Ресторанчик выбрали тихий, где практически не бывают завсегдатаи светских тусовок, с великолепной кухней. И – на тебе! Паша! Сидит в нашем любимом отдельном кабинете и заискивающе улыбается. Улыбался.

Глава 2

Опять в глаза лезет бессмысленное для меня слово «фьючерс». И чего пристает? Я терпеть не могу, когда мне беспардонно лезут в глаза, будь то соринка, песчинка или каперс. Нет, фьючерс. Гм, а есть разница?

Паша, похоже, относился к разряду тормозов, причем в данном конкретном случае это был тормоз от «БелАЗа». И в полном соответствии с конструкцией данной системы особым интеллектом, не говоря уже о сообразительности, не отличался.

А как иначе можно объяснить нелепую попытку спасти положение, переключив внимание на меня?

– Анна, скажите, а раньше, до трагедии, Алексей умел нормально общаться? – О, да мальчонка решил гнилые зубки показать! – Или это последствие черепно-мозговой травмы и комы?

– Ай! – Я истерически взвизгнула и выронила журнал. – Что это?! Кто тут?! Господи, да оно разговаривает!

– Что вы себе позволяете! – Да, вегетативная система у парня ни к черту, опять полыхает.

– Леша, ты где ЭТО нашел? – Я брезгливо потыкала Пашу все тем же журналом. Бедняга не успел далеко улететь и за нерасторопность поплатился – его свернули в трубочку. – Как маленький, честное слово! Подбираешь на улице всякую пакость и с собой тащишь! Посмотри, оно же сейчас лопнет! Ты представляешь, сколько гадости разлетится? А вони сколько будет?

– Я подам на вас в суд! – зашипел папарацци. – За оскорбление личности! Готовьте денежки, господин Майоров!

– Да пожалуйста. – Господин Майоров засунул Паше в нагрудный карман пятьдесят рублей. – Вот, надеюсь, этого хватит. Можете ни в чем себе не отказывать. А теперь, будьте любезны, соблаговолите выйти вон.

– Ах так?! – Желтушник вскочил, но с координацией движений у него, видимо, была такая же беда, как и с нервами, поскольку сумка репортера, безмятежно лежавшая на столе, с размаху шлепнулась на пол.

От неожиданности, а может, от сотрясения, сумку вытошнило содержимым, которое неопрятными клочьями рассыпалось вокруг. Особенный трепет внушали грязные носки, свернутые в липкий комок.

Так, а это что доверчиво прижалось к моей ноге? Ах ты мой славный, вот умничка. Извини, но мир жесток.

Диктофон жалобно хрустнул под моим каблуком. А еще не хотела шпильки сегодня надевать! Что может быть убойнее для хрупкой техники? Только солдатские берцы, но они с моим легким платьем как-то не очень гармонируют.

– Вы… – О, живая иллюстрация выражения «в зобу дыханье сперло». – Вы что натворили?! Да я!…

Взбесившуюся крысу видели когда-нибудь? Противное, скажу вам, зрелище.

Ресторанные секьюрити, примчавшиеся сразу же после первого Пашиного ора, справились с визжавшей проблемой профессионально и четко. Причем не только выволокли бесновавшегося папарацци за дверь, но и заботливо сдали его прибывшему наряду милиции.

Прибежавший на шум директор ресторана долго извинялся перед нами за «досадное недоразумение».