Фестиваль для южного города - [12]

Дронго не стал заранее предупреждать Зему о своем возможном визите. Он сидел в салоне автомобиля, чтобы появиться в зале только в последний момент. Ему не хотелось обращать на себя внимание. Ведь среди прибывающих и отъезжавших могли оказаться люди, знавшие его в лицо. К тому же у дверей VIP-зала постоянно дежурили представители различных телеканалов, и ему не хотелось попасть в объективы их камер. Самих операторов не пускали в зал, и они вынуждены были дежурить у входа, ожидая появления Мовсани.

Когда по аэропорту объявили о прибытии самолета из Лондона, он быстро вышел из автомобиля и натянул на голову кепку, чтобы его не могли узнать. К счастью, в Баку его не знали в лицо. Он сумел пройти в зал, миновав таможенный и пограничный посты и обойдя корреспондентов, толпившихся у входа. Входя в VIP-зал, Дронго положил два своих мобильных телефона на столик, чтобы пройти через металлоискатель. Уже входя в зал, он обратил внимание, что за таможенной стойкой сидит офицер с погонами полковника-лейтенанта. Очевидно, таможенную службу успели предупредить о визите Мовсани. Хотя, скорее всего, их интересовал не столько приезд иранского режиссера, сколько приезд сопровождавшего его сотрудника, которому разрешили привезти с собой оружие. Дронго прошел в зал и услышал, как за его спиной раздалась речь с английским акцентом. Это был сотрудник посольства, который прибыл в аэропорт для встречи режиссера, ведь Мовсани являлся гражданином Великобритании.

Дронго нарочно замедлил шаг, проходя по коридору, чтобы его обогнал дипломат. Тот вошел в зал и сразу направился к Земе. Очевидно, они были знакомы. Зема, улыбнувшись дипломату, шагнула к нему навстречу. Дронго вошел в зал. Увидев его, Бабаев сразу поднялся.

– Добрый вечер, – радостно сказал он, пожимая руку гостю, – как хорошо, что вы лично приехали. Сейчас объявили о посадке самолета. Девушка уже пошла их встречать. Они скоро будут здесь.

– Кто это с вами? – поинтересовался Дронго, показывая на молодого человека, также поднявшегося при его появлении.

– Салим Садых, – сказал Бабаев. – Он будет работать помощником и переводчиком нашего гостя. Между прочим, он кандидат в мастера спорта по боксу. Спортсмен. И хорошо знает английский язык. И фарсидский тоже. Его дедушка, бабушка и отец приехали из Ирана еще в пятидесятые годы. А он родился уже в восемьдесят пятом в Баку.

– Очень приятно, – Дронго пожал руку молодому человеку.

– Мне тоже, – улыбнулся Салим. – Я много про вас читал в Интернете.

– Там не всегда бывает все правильно, – поморщился Дронго, – очень много неточной информации, очень много разного рода сплетен и слухов, масса небылиц и совсем немного правды.

– Добрый вечер, господин Дронго, – подошла к ним Зема, протягивая руку. – Наши гости, кажется, уже прилетели. Сейчас они должны выйти. А это господин Раймонд Слейтер из английского посольства.

Дипломат подошел к ним, церемонно поклонился. Ему было лет тридцать пять. На его лице не отражались никакие эмоции. Было понятно, что он приехал сюда всего лишь исполнить свою служебную обязанность. Если он и был представителем спецслужб, то очень искусно это скрывал.

– У вас много гостей? – уточнил Дронго.

– Да, – вздохнула Зема. Ей было приятно быть в центре внимания на таком крупном международном форуме. – И все подтвердили свое участие. Я сегодня уже дважды приезжала в аэропорт. Днем приехала большая российская делегация.

– Все прилетели?

– Почти все. Только режиссер Зиновий Ройзман не смог. Он занят монтажом своего фильма. Звонил, извинялся. Очень жалеет, что не может прилететь, у него здесь много друзей. Зато прилетел Александр Нахимсон. Вы его должны знать. Он часто работает с Гусманом.

– Очень хорошо знаю. Он так похож на Эйзенштейна, что я иногда думаю, что он его незаконнорожденный сын.

Они улыбнулись друг другу.

– Они будут жить в отеле «Европа»? – поинтересовался Дронго.

– Да. Мы выбирали номер вместе с англичанами, – показала в сторону Слейтера Зема. – Девятьсот шестой, так называемый королевский номер. Он состоит из четырех комнат, которые можно разделить на два номера по две комнаты. Два смежных номера с общей дверью. В одной половине будет жить сам Мовсани, а в другой – его сопровождающий мистер Хитченс. Все решили, что так будет правильно. И мы еще посадим нашего сотрудника в коридоре. Хотя скажу вам по секрету, что, по-моему, наши опасения оказались не напрасными. К нам звонили из Министерства национальной безопасности. По-моему, они тоже очень встревожены. Но вы не беспокойтесь, мы все равно оплатим вам билеты.

– Я не сплю уже две ночи, опасаясь, что не заплатите, – улыбнулся Дронго. – Значит, приезд Мовсани вызвал такой ажиотаж.

– И не говорите, – вздохнула Зема, – он стал настоящей звездой. Так было, когда приезжал Пьер Ришар из Франции. Ой, кажется, они уже приехали.

В этот момент открылась дверь. С другой стороны подъехал автобус, привозивший пассажиров. Из него вышла дежурная, за ней двое мужчин. Один был среднего роста, в клетчатой кепке, темной куртке. У него была мешковатая фигура, рыхлое лицо в оспинках, большие уши, вытянутый нос, немного выпученные глаза. Он снял кепку, приглаживая редкие волосы коричневого цвета. Он наверняка использовал для окраски волос хну. Следом за ним в зал вошел мужчина лет сорока пяти. Он был выше своего спутника на целую голову. Одетый в темный плащ, худощавый, подтянутый, ладно скроенный. Лицо было немного удлиненное, светлые глаза, седые волосы. Взгляд настороженный, но спокойный.