Ферсман - [85]

Не это ли общее чувство примерно в те же годы выражал ярчайший поэт нашей эпохи — Маяковский, говоря:

пускай нам

общим памятником будет

построенный

в боях

социализм.

Тысячи соратников Ферсмана были «свои же люди», вместе с которыми он строил социализм и делил не только кусок хлеба в походах, но и творческие замыслы, идеи и обобщения.

Он поступал так, движимый стремлением увлечь наукой как можно больше людей. Он никогда не считал недостойными внимания чужие достижения. И никогда не скрывал авторов работ, растворяющихся подчас безыменно в трудах иных маститых носителей различных ученых званий, которые столь ревниво охраняют огороженный ими участок, что всем прочим на долю падает мимолетная благодарность, глухо оброненная в предисловии.

На глазах у очарованных слушателей — исследователей хибинских тундр — Ферсман приводил в систему их же открытия, мысли и заключения, сопоставлял друг с другом, сталкивал между собой и наглядно показывал, что все они подкрепляли их общий взгляд на хибинские и новозерские массивы как на последний пароксизм вулканической деятельности.

Геохимические исследования позволили уточнить фрагменты общей картины, которая рисовалась прежде. На основании общего анализа исследователь выдвигал важнейший вопрос о взаимной связи магматических образований, в частности, тех жил и месторождений отдельных элементов (он называл их), которые составляют замечательные богатства Хибин. Это были как бы последние выжимки расплавов, насыщенные летучими компонентами, собравшими в себе рассеянные в магме частицы соединений редких элементов. Поскольку можно было установить закономерности их распространения и распределения, обусловленные общими законами кристаллизации и последующим разделением составных частей расплавленной магмы, можно было мысленно проследить состав и природу всего массива по громадным дугам во много тысяч километров.

С огромным наслаждением, которым всегда сопровождается возникновение нового из общеизвестного (это одна из тайн могучей притягательности научного творчества вообще), слушатели следили за тем, как ими же открытые отдельные геологические образования закономерно связываются между собой общими законами кристаллизации и выпадения составных частей расплавленной магмы, как основные законы петрографии массивов определяют их распределение, распространение и общий характер.

Отсюда, как всегда, Ферсман переходил к прогнозам. («Ведь одна из самых величайших задач науки — это ее возможность предсказывать и предвидеть» — эту мысль он не уставал повторять.)

Он прочерчивал громадные дуги родственных геохимических полей на много тысяч километров; и теперь все видели отчетливо, что они примыкали к уже изученным подковам Хибинского массива.

Это было настоящее творчество. Не было ни одного человека из присутствующих, который не принимал бы в нем участия как равный. Вдохновение охватывало всех. Хотелось скорее отправиться вновь проверить на месте высказанные предположения, найти ответы на новые вопросы.

Именно такова и была цель совещания, собранного летом 1930 года на берегу озера Вудъявр.

За докладом Ферсмана непосредственно следовали подсчеты продовольствия и вьючных лошадей и споры об очередности экспедиций. Это в иных, более прозаических формах, продолжалась сложная научная работа, ибо речь шла о невиданных еще в истории по темпам и масштабам геологических открытиях.

К этому времени специальное постановление Совета Труда и Обороны уже требовало ускорения исследовательских работ по дальнейшему изучению Хибинского массива. Если несколько лет назад Ферсман с группой единоверцев тщетно старался пробить хибинским апатитам хотя бы узкую дорогу в советскую экономику и наталкивался при этом на вредительские завалы, то теперь путь был расчищен. Мурманская железная дорога ускоренно строила специальную железнодорожную ветку к уже определившемуся месторождению апатитов, новый трест «Апатит» без поправок на организационные неполадки развертывал добычу их, могучая система невидимых рычагов народнохозяйственного плана наращивала поступательное движение науки в союзе с революционной практикой.

В октябре 1930 года, в преддверье ноябрьских торжеств, в газете «Ленинградская правда» появилась очередная статья Ферсмана о Хибинах.

«Эта статья, — писал он, — является в некотором роде юбилейной. Это ровно сотая моя научная заметка, посвященная производительным силам Хибинского района. Казалось, что должен наступить какой-то конец все новым и новым открытиям и новым страницам в описании этого края; казалось бы, что в последние годы в той огромной литературе, которая посвящена Хибинам и которая измеряется свыше чем двумя тысячами книг, статей и заметок, в сущности, все оказано, а между тем каждое лето приносит все новые и новые новинки; и не только успехи строительства и самого хозяйства заставляют нас постоянно возвращаться к этому новому растущему промышленному центру Ленинградской области. Он привлекает как раз все новыми горизонтами, расширяющими наше знание природных богатств этого края, открывающего новые перспективы перед промышленностью и хозяйством».