Ферма животных - [12]
— Доброе утро, Джеймс. Какой прекрасный октябрьский денек. Осенние листья выглядят просто сказочно. Ты хотел бы покататься на машине?
— Да, — сказал Джеймс.
— Прекрасно, прекрасно. И куда же ты хотел бы съездить?
— В Раттерс, — сказал Джеймс.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что хотел бы съездить в Раттерс.
— Но… Господи, да ты же говоришь.
— Да, сэр.
— Так почему же ты раньше не говорил?
— Не хотел, вот и не говорил.
— А почему ты говоришь сейчас?
— Потому что я хочу посмотреть, как катит свои воды старый Раритен.
— Да, да. Понимаю. Только что же это я понимаю? — Доктор Рапп нажал кнопку интеркома, — Дайте мне, пожалуйста, доктора Да… я имею в виду доктора Дамона… Тогда передайте ему, что мне кажется, я сделал важное открытие.
— Сделать открытие, — сказал Джеймс, — это значит взглянуть на то, что все много раз видели, но подумать при этом то, чего никто из них не думал. Вы со мною согласны? Может, обсудим это по дороге в Раттерс?
Подошло следующее лето. Джеймс с отцом гуляли по лужайке, горячо обсуждая махровые ирисы, только Джеймс, увы, называл их «ириши». Он вполне по-человечески шепелявил. Проблема с ирисами состояла в том, следует ли их рвать и ставить в вазу или лучше оставить в покое. Джеймс стоял на том, что таким утонченным дамам (он воспринимал ирисы как особи женского пола) ни в коем случае нельзя причинять никакого членовредительства. Отец же со всегдашним своим прагматизмом, наоборот, заявлял, что цветы должны оправдывать свое существование, украшая хозяйский дом. Отец и сын довели друг друга до полного изнеможения, после чего старший Дюпре отправился инспектировать персиковые деревья. Джеймс Джеймс Моррисон Моррисон сидел на лужайке и бездумно смотрел по сторонам. Через какое-то время он услышал знакомое кхе-кхе, и из-под большого куста сирени вылез Председатель.
— Да не мой ли это старый друг сексуальный маньяк? Как поживаете, сэр?
Фазан сверкнул на него негодующим глазом.
— А как там, мистер Председатель, Филлис, Френсис, Фелис и все остальные?
— Их поименный список и, кхе-кхе, я бы сказал, номенклатура выглядит следующим образом: Глория, Гленда, Гертруда, Годива и… — Председатель осекся и пристально взглянул на Джеймса. — Но ты же чудовище.
— Да, сэр.
— Как же ты вырос, просто глазам не верю.
— Благодарю вас, сэр.
— Ты научился говорить по-ихнему?
— Не слишком хорошо, сэр.
— А почему не слишком?
— Я шепелявлю. Они говорят, это потому, что у меня ленивый язык.
— Но ты все еще можешь говорить по-нашему.
— Да, сэр.
— Поразительно! Просто неслыханно!
— Вы думали, что я смогу когда-нибудь разучиться? Любимый ученик Профессора, готовый умереть за старый добрый Раттерс. Не могли бы вы, мистер Председатель, собрать в Большой красной школе экстренное собрание? Я могу вам многое порассказать про этих сумасбродных человеческих существ.
На собрание пришли большая часть завсегдатаев и несколько новичков, в частности курица мисс Плимутрок, близко сдружившаяся с мисс Леггорн, возможно потому, что всегда и во всем с ней соглашалась. Теперь, когда Джек Джонсон застрял во Флориде, и, похоже, надолго, к школе присоединился так долго упорствовавший Пересмешник, имя которого было Мильтон. Самым экстравагантным новичком был небольшой серебристый макак, очень дружелюбный и предельно застенчивый. Джеймс Джеймс поздоровался с макаком за руку и спросил, как его зовут.
— Они называли меня… ну, они называли меня Великий Зуня. Все знает. Все умеет.
— Зуня, а кто это такие «они»?
— Цирк «Резон и Тиксль».
— Ты выступал в цирке?
— Ну, в общем… да. Я делал всякие штуки и фокусы. Все знает. Все умеет. Я был у них тем, что они называют «ударный номер». Ну, ты знаешь. Ездил на мотоцикле с включенными фарами. Только я… я…
— Да?
— Я расшибся, когда мы… когда мы выступали в Принстоне. Мотоцикл вдребезги. Со мной, ну… со мной обошлось. Я смылся, пока они подбирали обломки.
— Зуня, а почему ты сбежал?
— Я… мне не хочется так говорить… я никогда не ругаю чужие поступки, но… ну… я ненавижу шоу-бизнес.
— Зуня, мы в восторге, что ты к нам пришел, мы более чем рады твоему присутствию, но возникает одна проблема.
— Ну… мне… только и нужно, что немного фруктов, яблоки и все такое…
— Не в пище дело. Погода. Зимой тут бывает очень холодно. Возможно, для тебя имело бы смысл перебраться куда-нибудь поюжнее.
— Ну… если сами-то вы не против… тогда я уж лучше остался бы здесь. Публика хорошая.
— Если ты действительно так решил, мы будем в полном восторге. Правда, если родители тебя увидят, с ними может случиться припадок, так что старайся прятаться.
— А я и так предпочитаю ночь.
— Вот и хорошо. А теперь поднимись, пожалуйста. Выпрямись, и мы встанем спиной к спине. Профессор, мы одинакового роста?
Молчание.
— Профессор?
— Профессор не в настроении, — неохотно сказал Крот Кроу.
— Что?
— Он не может прийти.
— Почему не может?
— Он чувствует себя не совсем хорошо.
— А где он сейчас?
— У себя в кабинете.
— Тогда я, пожалуй, схожу и… нет, подождите. Так как мы там с Зуней, одного роста?
Все единодушно согласились, что Джеймс и Зуня примерно одного роста, и Джеймс тут же пообещал слямзить кое-что из своих свитеров и шерстяного белья, чтобы Зуне было зимой не холодно.
