Ферма - [68]
В доме, кроме него, оказался еще один человек, управляющий, одетый в темно-каштановую ливрею, который выглядел бы смешным, не будь он столь серьезен. Привлекательный мужчина лет тридцати с небольшим, он зачесывал волосы на косой пробор, словно дворецкий в Англии 30-х годов, только этот дворецкий был блондином и с должной почтительностью осведомился у меня, не желаю ли я чего-нибудь выпить. Я отказалась — пожалуй, чересчур резко, — опасаясь, что в питье может быть что-нибудь подмешано. От внимания Норлинга ничего не укрылось, и он попросил управляющего принести бутылку воды и два бокала, особо подчеркнув, что бутылка должна быть закупорена, а в бокалы не нужно класть лед. Я ожидала, что он пригласит меня в другую комнату, поменьше, где мы останемся вдвоем, но он повел меня на террасу, широким навесом раскинувшуюся над песчаными дюнами. Здесь мне предстояло выдержать первое испытание, первое из трех. Норлинг взял спички и зажег огонь в современном новомодном газовом камине, этаком медно-красном барабане, окруженном мягкими сиденьями. Внутри вспыхнули языки пламени, и доктор жестом предложил мне на выбор несколько стульев, так что камин остался сбоку. Думаю, ты согласишься, что это был тонкий намек на пожар на острове Слезинки, потому что иной причины разводить огонь в теплый летний день я не вижу. Он хотел, чтобы я увидела языки пламени и предъявила ему обгорелый черный зуб, вскочила на ноги и разразилась воплями: «Убийство! Здесь произошло убийство!»
Но я не сделала ничего подобного. Старательно придерживаясь своего плана, я выбрала стул, уже во второй раз за день ощутив на лице жар пламени, и выдавила улыбку, заметив, что мне здесь нравится, ну просто очень нравится. Я дала себе обещание не поддаваться на провокации. Он не сможет поймать меня в ловушку, он вообще ничего не сможет мне сделать, они недооценили меня, потому что я не настолько слаба, как они полагают, и не дам собою манипулировать. Они рассчитывали, что обгоревший зуб окончательно сведет меня с ума. Но вместо этого я лишь взяла себя в руки, оставаясь спокойной и вежливой и отпуская Норлингу комплименты по поводу его дома.
Тогда доктор поинтересовался, не предпочту ли я перейти на английский. Хокан наверняка рассказывал ему о том, какое негодование вызвало у меня нанесенное им оскорбление, но второй раз попадаться на одну и ту же уловку я не собиралась. Поэтому я лишь улыбнулась, рассмеялась, заметила, что это очень любезно с его стороны — предложить мне язык на выбор, но я такая же шведка, как и он, даже паспорта у нас одинаковые, и было бы странно, если бы мы общались на английском, да и выглядели бы при этом столь же нелепо, как и двое шведов, разговаривающие друг с другом на латыни. Тут он широким жестом обвел пустые места вокруг камина и сообщил, что здесь состоялось множество вечеринок. Я подумала про себя: «Держу пари, доктор, что так оно и было».
Почувствовав, что потерпел поражение, Норлинг перешел ко второму испытанию, предложив мне тест номер два, еще более дьявольский, чем вид открытого огня. Он предложил мне полюбоваться окружающим ландшафтом в бинокль, установленный на террасе. Я была не в настроении для подобных развлечений, но повиновалась и прижалась глазами к окулярам, готовая восхититься приятным ландшафтом. Но глазам моим предстал увеличенный в несколько раз заброшенный маяк, в старом каменном здании которого кого-то ждала Миа, одетая в белое подвенечное платье, тот самый маяк, на дверь которого девушка повесила венок, подавая знак, что находится внутри. Цветы, кстати, все еще оставались на месте, увядшие и почерневшие, похожие на венки у дороги, которые кладут на место аварии. Норлинг специально настроил бинокль, выбрав этот вид. Провокация была умелой, и она почти удалась. Я взяла бинокль в руки и навела линзы на то место на пляже, где пряталась за кустами. Отсюда меня было хорошо видно — вот почему он в тот день так и не появился. Я медленно выпрямилась, прилагая отчаянные усилия, чтобы придерживаться своего плана, не желая выдать себя. Он спросил меня, что я вижу. Я ответила, что вид открывается откровенный и поучительный, очень даже поучительный.
Итак, оба его испытания провалились. Норлинг явно был разочарован и неожиданно предложил мне вернуться в помещение, нажал кнопку, отчего пламя в медном барабане мгновенно погасло, словно колдун, уставший от своего же заклинания, и повел меня по коридору мимо кафедральных окон к себе в кабинет. Комната эта не походила на место, где активно занимаются исследованиями и где повсюду должны быть разбросаны бумаги, записи и книги с загнутыми кончиками страниц. Нет, это был кабинет, над которым тщательно поработал дизайнер интерьера и который обошелся его владельцу в кругленькую сумму. Книги выглядели столь же впечатляюще, как и вид из окна, полки высились от пола до потолка, снабженные старинными библиотечными лесенками, чтобы взбираться на самый верх. Окинув их беглым взглядом, я заметила книги на нескольких языках. Неизвестно, прочел ли он их и, вообще, читал ли хоть что-нибудь, потому что книги явно стояли здесь не для того, чтобы их читать, а чтобы благоговейно взирать на них с открытым ртом. Это была своего рода пропаганда тонкого и изощренного ума Норлинга. Я задумалась над тем, что могло означать предложенное мне зрелище маяка. Поначалу я полагала, что Норлинг был последователем и сторонником Хокана, но, быть может, я ошиблась, и именно Хокан занимал подчиненное положение. Норлинг предложил мне присаживаться. В кабинете стояло несколько кресел, и я окинула их внимательным взглядом, оценивая высоту и угол наклона спинки, не желая ни сутулиться, ни проваливаться в кресло, не иметь возможности изящно встать с него и тем самым выказать свою слабость. И в этот самый момент я заметила, что на кофейном столике, выставленном строго по центру комнаты, лежит улика. Ты уже видел ее, я доставала ее из сумочки. Как ты думаешь, которую из них я имею в виду и что именно этот человек предложил мне в качестве последнего и окончательного провокационного испытания?
1933 год, разгар голодомора. Братья Павел и Андрей ловят кота, чтобы хоть чем-то набить пустые желудки. Старший из них домой не вернется, а младший… лучше бы он умер! Ведь спустя годы 44 ребенка, нарушив простое правило никогда не разговаривать с незнакомцами, станут жертвами его жестокости!
После смерти Сталина бывший офицер КГБ Лев Демидов стремится начать новую жизнь. Но Фраерша, жена заключенного в один из лагерей ГУЛАГа священника, не хочет прощать своего мучителя. Она похищает приемную дочь Льва и угрожает убить ребенка, если Демидов не освободит ее мужа. Чтобы спасти девочку, Лев отправится в Сибирь, а затем в Будапешт, охваченный восстанием против социалистического режима, и пройдет через все ужасы, которые когда-то довелось испытать его жертве.
Школьник Лев Ярин устраивается работать в очень странный отель. В одном из номеров происходит кровавое убийство, которое берется расследовать крайне необычная, яркая и непосредственная Ника, а хозяйка отеля сбегает, осознав смертельную опасность, которую теперь таит это место. Лев, не почувствовав подвоха, начинает в одиночку управлять отелем. Постепенно он узнает, что сюда прорывается страшное зло из потустороннего мира и только Лев вместе с таинственной Никой, могут встать на его пути. К сожалению, они знают, что у них нет никаких шансов победить и выжить.
В отдаленной северной глуши жизнь течет подобно реке – медленно, размеренно и однообразно. До тех пор, пока внутри горы рядом с поселком не начинается строительство медеплавильного завода. Поистине мистические перипетии ждут жителей после загадочной гибели грачей, десятилетиями обитавших в этих местах. В этом и многих других невероятных событиях пытаются разобраться герои романа: Лука и его друг Петр Радлов – первопроходец и инициатор строительства… Содержит нецензурную брань.Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».
Психологический триллер. Больной дядюшка жаждет перед смертью встретиться с племянником, которого никогда не видел. Но тот исчезает при загадочных обстоятельствах, и ему подыскивают замену, имеющую, для большей убедительности, внешнее сходство с дядюшкой. Впрочем, так ли все обстоит на самом деле? Крайне опасно недооценивать интеллект последнего.
Она таится во мраке и прячется в пламени камина. У нее много обличий и имен. Она является ему в образе девушки с бледной кожей и волосами цвета воронова крыла. Она хищным взглядом наблюдает за ним. Она – муза, которая скрывается в глубинах его разума. Но что, если однажды она обретет плоть и кровь?Он – семнадцатилетний Эдгар По. Ему не терпится покинуть родной город и уехать учиться в университет. А еще – поскорее жениться на юной красавице Эльмире. Но ее семья против брака, ведь Эльмира и Эдгар слишком молоды. К тому же отец юноши хочет лишить сына средств к существованию, чтобы тот не смог учиться и сочинять стихи.И однажды юный поэт выпускает на свободу свою музу, совершенно не подозревая, что его ждет.
В динамичном подростковом триллере Пола Блеквела «Подводное течение» Кэллум Харрис выживает после падения в водопад, но придя в себя, парнишка понимает, что его жизнь кардинально отличается от той, которая была раньше. Его родители разошлись, а теперь они снова вместе. Брат Коул был звездой футбола, а теперь он парализован. И сам Кэллум, который всегда был тихим и непопулярным пареньком, внезапно становится накачанным спортсменом, за которым увиваются сразу две сексуальные девчонки. Есть еще одно отличие, которое стоит всех прочих вместе взятых — бывший лучший друг Кэллума хочет его убить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.