Фердинанд, или Новый Радищев - [10]
Между тем поражение новгородцев было предрешено на небесах. Предводитель новгородского войска[19], двигавшегося к Порхову, при переправе через реку Узу у местечка Бляницы залюбовался местной девицею, которая с мостков стирала белье и при этом горько плакала. Желая успокоить очаровательную блянку, да заодно и познакомиться с ней поближе — чем черт не шутит, — военачальник приблизился к реке. Тут он увидел, что прекрасная портомоя стирает в зеленых водах Узы окровавленную мужскую одежду и ополаскивает изрубленные воинские доспехи. Когда она подняла над водой рубашку, посадник замер от ужаса: это была его одежда…
Глава 8. Порхов
…При въезде в город, недалеко от железнодорожного переезда, слева у дороги виден магазин — так называемая «Черная дверь». Узнал я об этом феномене случайно, когда не смог отыскать в Порхове местной целебной «Хиловской воды»[20]. На порховском рынке мне сказали, чтобы я ехал в «Черную дверь», там, мол, «Хиловская» наверняка есть. Когда же я спрашивал о происхождении столь загадочного названия, люди молча отворачивались или говорили что-то невразумительное. Тем не менее я быстро нашел магазинчик в полуподвале двухэтажного старинного дома. Дверь оказалась, действительно, черной, железной, на открыв очень тугой. При закрыве же она сильно била по заду «всяк в нее входящего». Хиловскую воду я там купил с избытком, веселые и молодые продавщицы происхождения названия своего магазина не знали и отправили меня за справками на близлежащий Репейный завод.
На самом деле завод не «Репейный», а «Релейный», но меня десять лет дурачила жена, пользуясь тем, что, проезжая каждый год через Порхов, я, сидя за рулем, не успевал посмотреть (из-за неудобного поворота), на мелькавшую среди дерев и кустов заводскую вывеску. Она же, злодейка, все эти десять лет рассказывала мне, что тут-де выпускают какое-то особое репейное масло для лысых (с намеком на автора этих строк), описывала, что у ворот стоят фуры с необыкновенной величины псковскими репьями, из которых и давят чудодейственное масло. В последние годы она врала, будто из рекламного стенда у заводских ворот вытекает это непревзойденное средство, которое завоевало уже золотую медаль в Париже, и что теперь здесь не просто Порховский репейный завод имени какого-то Сивачова, а ООО «Реп-Жожоба-Ltd», и что нам нужно как-нибудь непременно остановиться ради пользы моей лысины: «Ты этого достоин!» И только когда в прошлом году я все-таки притормозил машину у завода, многолетний обман вредоносной дамы открылся… В принципе в шутках ее оказалась-таки изрядная доля чистой, как слеза, истины: в окрестностях Релейного завода до революции стоял мыловаренный завод купца Василия Жукова. Как известно, он, выходец из порховских мещан, прославился в России своим знаменитым душистым «жуковским табаком», а также не менее знаменитым «жуковским мылом» (похожим на черный мрамор с голубыми прожилками). На упаковках мыла стоял фирменный знак — большой черный жук, которого знала вся Россия. Куда же это все кануло, кому это все помешало? Бюст, поставленный Жукову на бывшем Жуковском проспекте (теперь «Проспект 25 октября»), был снесен в 1918 году. И ныне там стоит усредненный памятник великому русскому полководцу Дмитрию Ярославичу Невскому-Донскому. Что он тут делает — Бог весть. Уж лучше бы увековечили великого князя Ивана III на фоне верблюда с колючками саксаула на зубах.
Вахтер на проходной завода мне рассказал, что никакого секрета в названии «Черная дверь» нет, как и в названии другого известного среди пьющих порховчан магазина «Собачья голова». «Черная дверь» — обычная винно-водочная точка (продуктовый магазин № 16), железную черную дверь которой (тогда, в советское время, новинку) сделали на этом же заводе, чтобы магазин не грабили по ночам. Точка оказалась ближайшим к заводу спиртоносным местом, и в советские времена два раза в месяц, в дни получки и аванса, толпы жен и подруг трудящихся, вкупе с плачущими малолетними детьми, вставали непреодолимой стеной на пути рабочих, шедших колонной от проходной к «Черной двери». Тут часто случались сцены в духе картины художника-передвижника Маковского «Не пущу!». Но те из героев труда, кто успевал прорваться за тугую черную дверь магазина, бесследно пропадали на несколько дней. Удивительно также и то, что их, по словам жен и дружинников, не обнаруживали ни в самом магазине, ни в его складском помещении, ни на заднем дворе.
А когда похудевшие и заросшие щетиной мужики возвращались домой (без денег, конечно), то вспомнить, что с ними происходило за тугой черной дверью, они не могли, а лишь плакали и жалостно кричали во сне. В народе поговаривали, что из магазина якобы шел подземный ход прямо в необитаемую ныне Порховскую крепость. Ход этот был старинный, с XII века. По слухам, директор магазина, хитрый григорианец, его случайно обнаружил, вбивая гвоздь в стенке подвального помещения. В принципе в существовании тайной подземной галереи, проведенной из крепости за пределы укреплений, ничего удивительного нет. Исследуя открывшийся ход, директор обнаружил среди черепов и ржавых цепей какую-то установку типа медной арки, словом, самый настоящий пространственно-временной Портал. Пройдя его, люди оказывались за древней крепостной стеной и одновременно в некоем сакральном пространстве, на своеобразном «поле чудес». Там-то и скапливались, естественно, за мзду григорианцу, истинные пропойцы города Порхова. Любопытно, что когда милиция и родственники, слыша из-за стены запертой изнутри крепости возбужденные вскрики своих отцов и мужей, а также необъяснимый, но явно зазорный женский визг, с помощью лестниц местной пожарной охраны штурмом брали высокие крепостные стены (цитадель была для врагов неприступна полтысячи лет), то на пустынном, заросшем бурьяном крепостном дворе никого не находили. Только все как один замечали над лужайкой легкий синий дымок и чуяли восхитительный, не передаваемый словами запах жареной свинины.
