FERA. Апокалипсис: охотник - [40]

Звук шагов. Первым, кого я увидел в этом доме, стал вчерашний цыган, представившийся Джуром.

— Доброго, как самочувствие? — увидев меня, парень приостановился.

— Вполне. Долго я провалялся? — задал я самый важный вопрос, от волнения даже не ответив на приветствие.

— Сегодня четвертый день, — расплывшись в улыбке, ответил Джура. — Силен ты спать! Пойдем, Баро хочет видеть тебя.

— Охренеть, — только и смог проговорить я.

Четыре дня? Похоже, крепко меня приложило посмертным проклятьем старой ведьмы. Да и выложился я в том бою на полную. Весь резерв слил, впрочем, похоже, не зря. Если меня так ослабленным заклинанием приложило, то его полная сила наверняка бы убила.

Джура провел меня в зал, где в кресле возле стола удобно расположился мужчина. Махровый халат на голое тело, курчавая борода, золотые перстни и внимательный взгляд карих глаз мягко намекали, что передо мной настоящий цыганский барон.

— Это мой отец, барон Гожо, но можешь называть его просто Баро, — что-то везло мне последнее время на баронов. Этому, конечно, далеко до моего патрона, но масло масляное какое-то получается. Хотя чего это я? Барон — это всего лишь титул, а не имя собственное, за историю его носили многие.

Взрослый цыган кивнул словам Джура и рукой показал, чтобы я присаживался.

— Меня можете звать Fera, — в свою очередь представился я.

— Fera так Fera, — согласно кивнул барон. — Спасибо, что убил шувани.

— Шувани?

— Ведьму, — перевели для меня.

— Не за что, она была и моим врагом.

— Враг моего врага — мой друг. Вроде, так говорили раньше? Общий враг это хорошо, но я хочу предложить тебе свою дружбу, Fera.

— Зачем она тебе?

— Наступают тяжелые времена, Fera. В такой сложный период всем нужны надежные друзья, — барон замолчал и, стянув с пальца золотое кольцо с крупным камнем, положил его на стол. Джура, повинуясь кивку отца, выскочил куда-то, минуту спустя вернувшись с дешевым мобильником. Гожа толкнул ко мне кольцо, его сын протянул мне трубку. — Прими в знак дружбы, Fera. Нужна будет помощь или убежище — набери меня. Гожо не бросает слов на ветер.

Я посмотрел на предметы. Западни не чувствовалось, и цыгане действительно меня выручили, вытащив из дого дома и дав время прийти в себя.

— Благодарю, Баро, — я взял подарки. — Отдариться мне нечем, так что просто запиши телефон, звони. Если смогу, то помогу.

— Это лучший подарок, Fera, — улыбнулся барон.

Цыгане оказались гостеприимными хозяевами. Стоило моему желудку издать голодное урчание, как Джура отправился на кухню и принес еды. Мы проговорили еще с полчаса, правда, я все больше молчал и со зверским аппетитом опустошал тарелки, лишь иногда высказывая свое мнение.

В целом, переговоры можно было считать удачными. Мы обсудили с Гожо различные варианты действий и сотрудничества. Не скажу, что полностью поверил в их бескорыстность — это же цыгане, — но знакомство казалось интересным и перспективным.

* * *

Джура проводил гостя и закрыл за ним дверь.

— Что дальше, Баро? — спросил он.

Гожо некоторое время молча думал, поглаживая бороду.

— Бабка Гили говорила, что тот, кто убьет проклятого, сам может стать проклятым. Прикажи своим птицам следить за ним. В том случае, если он станет тварью, убей его. Ты благословлен предками, зараза не пристанет к тебе.

— Как скажешь, отец, — лицо парнишки осталось прежним, но вот глаза… От их выражения старый барон поежился.

* * *

На охоту я отправился пешком — так легче скрываться в тени от патрулей, поэтому машину я оставил у убежища. Логичное тогда решение сейчас доставило проблем, и до убежища пришлось добираться на такси, а потом пешком. К головной боли и общей слабости прибавилось раздражение от толпы людей. Народ двигался по своим делам, суетился, шумел и вонял потом и перегаром. Запахи и громкие звуки отражались болью где-то в центре головы, заставляя морщиться и злиться.

Состояние здоровья изрядно беспокоило. Надо было срочно разобраться с этим. Вызвав меню амулета, я стал рассматривать таблицу. Вот нифига себе.

За четыре месяца занятий я поднял всего пару единиц характеристик, а за прошедшие четыре дня они подскочили сразу больше чем две единицы. Поднялись разом три параметра: незначительно скорость, на семь десятых резерв и самым значительным был рывок восприятия. Оно поднялось аж на два с мелочью пункта. Теперь понятно, почему меня постоянно тошнило. Каждый звук и запах отдавался болью по мозгам.

Части этого прогресса я обязан подарку Барона. Мое уникальное зрение дорого стоит. Но это не объясняло остального. Похоже, проклятие старухи все-таки отразилось на мне.

Гожо назвал старуху «шувани». В переводе это оказалось просто «ведьмой», но в том-то и дело, что с одной ведьмой я уже встречался. Анна Григорьевна, хоть и была сварливой бабкой, подобных кровавых наклонностей не демонстрировала.

Эта тварь владела какими-то способностями в области темной тауматургии — магии крови и оборотничества. Больше всего под определение статуса старухи подходило понятие чернокнижницы. И дело тут вовсе не в черных книгах. В подавляющем большинстве «магических» книг содержалась полная чушь, и лишь в небольшом их количестве — знания о магии. Вполне возможно, что на свете были и легендарные экземпляры, обладающие собственным разумом, но я о таких только слышал или читал в интернете.