Феноменология духа - [41]

есть по существу столь же абсолютно всеобщее различие, ибо оно есть результат самой смены, или: смена есть его сущность; но смена, будучи установлена во «внутреннем», такова, какова она есть поистине, тем самым она принимается в него как столь же абсолютно всеобщее успокоившееся, остающееся равным себе различие. Иными словами, негация есть существенный момент всеобщего, и, следовательно, негация или опосредствование внутри всеобщего есть всеобщее различие. Это различие выражено в законе, как в постоянном образе изменчивого явления. Таким образом, сверхчувственный мир есть покоящееся царство законов, хотя и находящееся по ту сторону воспринимаемого мира (ибо в последнем закон проявляется только благодаря постоянному изменению), но в нем точно так же наличествующее и составляющее его непосредственное спокойное отображение.

(β) Закон как различие и одноименность

(αα) Определенные законы и общий закон .

Это царство законов хотя и есть истина рассудка, имеющая своим содержанием различие, которое есть в законе, но в то же время оно — лишь первая истина рассудка и не заполняет явления. Закон в нем налицо, но он не составляет полного наличия явления; при всегда иных обстоятельствах он имеет всегда иную действительность. Поэтому явлению остается для себя одна сторона, которая не находится во «внутреннем»; другими словами, явление поистине еще не установлено как явление, как снятое для-себя-бытие. Этот недостаток закона должен точно так же сказаться в нем самом. А недостает ему, видимо, того, что в нем самом имеется, правда, различие, но как различие всеобщее, неопределенное. Поскольку же он есть не закон (das Gesetz) вообще, а некоторый закон (ein Gesetz), у него есть определенность; и, следовательно, имеется неопределенно много законов. Однако эта множественность скорее сама есть недостаток; а именно, она противоречит принципу рассудка, для которого как для сознания простого «внутреннего» всеобщее в себе единство есть то, что истинно. Поэтому он, напротив, должен свести эти многие законы к одному закону (ein Gesetz), как, например, закон, согласно которому падает камень, и закон, согласно которому движутся небесные тела, понимаются как один закон. Но с этим совмещением (Ineinanderfallen) законы утрачивают свою определенность; закон становится все более поверхностным, и на деле поэтому обнаруживается не единство данных определенных законов, а некоторый закон, упускающий их определенность; подобно тому, как один закон, который объединяет в себе законы падения тел на земле и небесного движения на деле не выражает их обоих. Объединение всех законов [в закон] о всеобщем притяжении не выражает никакого содержания, кроме именно голого понятия самого закона, которое в нем установлено как сущее. Всеобщее притяжение говорит только о том, что все обладает некоторым постоянным различием по отношению к другому [различию]. Рассудок мнит при этом, будто он нашел всеобщий закон, выражающий всеобщую действительность как таковyю; но на деле он нашел только понятие самого закона, однако так, что он в то же время этим говорит: вся действительность в себе самой закономерна. Выражение «всеобщее притяжение» поэтому имеет постольку огромную важность, поскольку оно направлено против безмысленного процесса представления, которому все предстает в виде случайности и для которого определенность имеет форму чувственной самостоятельности.

Таким образом, определенным законам противостоит всеобщее притяжение или чистое понятие закона. Поскольку это чистое понятие рассматривается как сущность или как истинное «внутреннее», определенность самого определенного закона принадлежит еще явлению или, вернее, чувственному бытию. Однако чистое понятие закона выходит не только за пределы закона, который, сам будучи определенным законом, противостоит другим определенным законам, но и за пределы закона как такового. Определенность, о которой шла речь, сама есть, собственно говоря, только исчезающий момент, который здесь уже не может выступать в качестве существенности, ибо налицо имеется только закон как истинное; но понятие закона обращено против самого закона. А именно: в законе само различие постигнуто непосредственно и принято во всеобщее, но тем самым [принято] и устойчивое существование моментов (соотношение которых выражает закон) как равнодушных и в-себе-сущих существенностей. Но эти части различия в законе сами суть в то же время определенные стороны; чистое понятие закона как всеобщее притяжение в своем истинном значении должно быть понято таким образом, что различия, имеющиеся в законе как таковом, в этом понятии как в абсолютно простом сами, в свою очередь, возвращаются во «внутреннее» как простое единство; последнее есть внутренняя необходимость закона.

(ββ) Закон и сила .

Вследствие этого закон наличествует двояким образом — один раз как закон, в котором различия выражены как самостоятельные моменты; другой раз — в форме простого возвращения в себя, каковая форма опять может быть названа силой, но не в том смысле, что она есть оттесненная обратно сила, а в том смысле, что она есть сила вообще или есть в качестве понятия силы, в качестве абстракции, которая сама втягивает в себя различия того, что притягивает и что притягивается. Так, например,