Феноменальный Икс - [34]

Я смеюсь.

– Не знаю, пойму ли я когда-нибудь ваши отношения. Вы, ребята, ругаетесь намного чаще, чем бываете вместе. Если бы я не знала, что между вами происходит, я бы поклялась, что вы – заклятые враги.

Куинн фыркает.

– Тонкая грань между любовью и ненавистью, Анна. Помни это!

Несколько часов спустя я полностью погружаюсь в громкую болтовню посетителей кафе, пытаясь не потерять заказы. Толпа на сегодня «У Ларри» безумна. Сегодня «Байк-ночь», и кто мог знать, что в Детройте столько гонщиков? Энди говорит, что сегодняшняя выручка поможет поддержать бизнес в течение месяца, если в остальные дни не будет достаточно посетителей. И у меня даже нет свободной минуты, чтобы пообщаться с Куинн или парнями на кухне.

Я вбиваю свой следующий заказ, и мельком гляжу на часы в компьютере, подзывая Куинн.

– Мы закрываемся через два часа. Это скоро закончится?

Она держит свой поднос у бедра.

– Да, как только мы обслужим этих клиентов, поток начнёт утихать.- Я отодвигаюсь и позволяю ей пробить свой заказ. – Кстати, ты видела, как пьяная Алиса психанула, когда Икс прошёл мимо бара, прямо к твоим столикам? Я думала, что её разорвёт от возмущения. Её лицо было таким же красным, как её волосы. Могла бы догадаться, что он её игнорирует, когда постоянно проходит мимо бара, не задерживаясь.

Я смеюсь.

– Она ненавидит меня.

– Нахер её, – ругается Куинн. – Есть определение для таких девушек, как она, и начинается оно с «С». Эта сука подлая, и я думаю это забавно когда Икс её динамит.

Я качаю головой.

– Ты слишком жестока.

– Поверь мне, она заслуживает немного пытки. Здесь всё было по сценарию Алисы слишком долго.

– Заказы готовы, Куинн! – Брок кричит из кухни. – Твои тоже, Анна.

Она вздыхает.

– Долг зовёт.

Я составляю свои заказы на поднос горкой, чтобы всё уместилось. Это самая страшная часть работы для меня, нести тяжёлый поднос, наполненный едой, но я пытаюсь привыкнуть.

Я тщательно сбалансировала его на своей ладони, молясь про себя. В эту секунду я прохожу мимо бара, и моя нога за что-то цепляется, я теряю равновесие.

Всё как будто происходит в замедленной съёмке. Движение падающего подноса не остановить, вместе с моими неуклюжими шагами. Коллективный вздох наполняет мои уши, и я беспомощно наблюдаю, как содержимое подноса ударяется об пол и посуда бьётся, а я падаю на колени.

Глубоко дышу, чтобы не заплакать. Хотя знаю, что несчастные случаи происходят, я чувствую себя неудачником. Вид разбитых тарелок подтверждает мои догадки, что это не страшный сон, и это действительно произошло.

– Что, чёрт возьми, случилось? – Я смотрю вверх на Энди, который подводит итог беспорядка со сморщенным лбом. – Тебе больно?

– Вы что, шутите? – Алиса хихикает. – Её задница достаточно жирная, чтобы было больно упасть.

– Заткнись, Алиса, – Куинн гавкает, когда помогает мне и спрашивает. – Ты в порядке?

– Вроде в порядке. – Я трогаю колени и замолкаю, когда вижу алую жидкость на кончиках своих пальцев.

Ксавьер отталкивает от меня двоюродную сестру и исследует меня с головы до ног.

–У тебя кровь. – Он хватает меня в свои массивные руки, испепеляя взглядом Энди. – Где твоя аптечка?

– На полке в моём кабинете, через кухню, – Энди отвечает, и Ксавьер несёт меня в этом направлении.

Мои глаза с интересом следят за Ксавьером.

– Ты же понимаешь, что я могу сама идти?

Он качает головой.

– В этом разрезе может быть стекло. Никакой ходьбы, пока я не посмотрю на него.

– Я не знала, что ты ещё и доктор. – Я ещё в состоянии дразниться.

Он ухмыляется.

– Не умничай. Я просто знаю, что нужно делать при таких ранах.

Ксавьер устраивает меня на столе Энди и хватает чемоданчик со стены. Без всякого колебания он штудирует аптечку, выбирая нужные медикаменты для обработки раны. Его последние слова звучат в моих ушах, напоминая мне, о том, как много неизвестного в нём.

Он берёт флакончик перекиси и бинты, и устанавливает открытую аптечку рядом со мной. Наливает в колпачок жидкость и отрывает кусок от одного из стерильных бинтов.

– Это будет не больно. Мне просто нужно очистить рану.

После того как я киваю, он держит бинт ниже небольшого пореза на моём колене и выливает туда перекись. Пузырьки шипят промывая грязь прежде, чем он ещё раз наливает из колпачка жидкость. Его глаза осматривают порез, и я знаю, что логичнее было бы беспокоиться о боли, но я не могу сосредоточиться, пока его большие руки находятся на моём теле. Нежность его прикосновений заставляет мои внутренности свернуться в животе.

– Кажется, там нет никакого стекла, просто порез после неудачного падения.

Он выдавливает некоторое количество мази-антибиотика на чистую марлю и прикладывает к порезу, затем закрепляет повязкой. Он очень умело справляется. Мой отец никогда бы не был в состоянии сделать перевязку. Травмы, всегда обрабатывались моей матерью, и теперь я задаюсь вопросом, почему Ксавьер настолько хорош в этом?

– Где ты научился всему этому?

Он пожимает плечами.

– Просто, узнал со временем. Я всегда должен был сам заботиться о себе, ты же знаешь.

Я немного хмурюсь.

– Разве не твоя мама этому учила? – Я знаю, что любопытствую, и он говорил мне, чтобы я не спрашивала о его семье, но я не перестаю удивляться, что случилось с ним, когда он был маленьким?