Феномен зверя - [27]

— Не стоит задавать такие вопросы.

— Но почему?

— Потому что ни к чему хорошему они не приведут. — Настороженность сменилась подозрительностью и раздражением. — И вообще, ты понимаешь, что этими вопросами нарушаешь условия нашей сделки? Мы же договорились, что ты не задаёшь никаких вопросов. Только секс. И ничего большего.

Слова, будто пощёчина, обожгли щёки. Стало больно. И гадко. От самой себя.

Эмили беспомощно посмотрела на своего любовника и поняла, что всё же совершила ошибку. Самую идиотскую ошибку в своей жизни.

— Я так больше не могу, — прошептала потерянно, отводя взгляд, чтобы не смотреть в эти равнодушные глаза.

— Тогда давай прекратим. — Голос Ансара был словно неживой, обдающий арктическим холодом.

Внутри Эмили поднялась небывалая волна протеста. Всё рвалось навстречу к этому мужчине, и не желало его отпускать. Но вот разум наконец-то начинал проясняться и брать верх над обуревавшими чувствами. А Ансар ещё и добивал своими резкими и жёсткими словами.

— Если ты нарушаешь условия сделки, тогда и самой сделки быть не может.

Хотелось крикнуть: «Нет!», но Эмили молчала. Прислонившись к стене и впиваясь ногтями в ладони, она до боли закусила нижнюю губу, чтобы не сорваться. И продолжала молчать.

Ансар стал для неё наркотиком. «Личным сортом героина» — как в том самом фильме, что они с матерью пересматривали раз пять.

Эмили вдруг поймала себя на мысли, что даже тогда, просмотрев все фильмы с участием набивших оскомину героев, она предпочитала бледному и клыкастому вампиру с огромными глазами, поджарого, загорелого и более «тёплого» оборотня, с очаровательной улыбкой и ямочками на щеках. Он был для неё роднее и ближе, чем взлохмаченный, с невыразительным лицом кровосос.

И вот когда в кафе, мужчина, имя и внешность которого затёрлись в памяти, сказал, что Ансар — оборотень, сердце на секунду встрепенулось…  от радости? От какого-то детского восхищения, которого никак не может быть у взрослой и цивилизованной девушки. Нормальной девушки. Ведь в жизни не бывает того, о чём фантазируют многие писатели и воплощают в некое подобие реальности сценаристы и режиссёры. Это всего лишь фильмы, а не реальная жизнь.

Реальная жизнь пусть и не фонтанирует паранормальными явлениями и мистическими тварями, но намного сложнее и заковыристее, чем её представляют в кинематографе. И главное, что её нельзя поставить на паузу или перемотать назад, чтобы убедиться в неправильности тех или иных шагов. Приходится шагать дальше, как бы трудно это не было.

— Я…  — Эмили со стоном спрятала лицо в ладонях. Затем протёрла его, глубоко вздохнула и вяло улыбнулась. Точнее попыталась. — Выпьешь со мной вина?

— Вина? — на миг в голосе и во взгляде Ансара промелькнула досада. Или горечь? Она не успела толком разглядеть. А потом он также невесело усмехнулся: — Есть что покрепче?

На самом деле покрепче было.

Пройдя на кухню, к полке, где хранились «успокоительные», Эмили молча достала бутылку бренди и показала гостю. Тот одобрительно хмыкнул:

— Пойдёт.

Оба предусмотрительно больше не касались вопроса об их непростых отношениях, всё и так прекрасно понимая. И если Ансар казался невозмутимым, то Эмили просто сгорала изнутри. Для неё этот шаг стал самым трудным, практически невыносимым. Но иначе она не могла. И знала, что по-другому точно не будет.

— В зал? — доставая бокалы, спросила даже не оборачиваясь. Слишком больно было смотреть на того, к кому так рвалась и душа, и тело.

Ансар ничего не сказал в ответ. Лишь смерил задумчивым взглядом и вышел из кухни, оставив наедине с её болью. И с её решением.

Несколько мгновений Эмили гипнотизировала пустые бокалы. Затем открыла бутылку и разлила её содержимое ровно наполовину. Вцепившись в угол столешницы похолодевшими пальцами, девушка сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Обернувшись на проход, в котором скрылся её гость, украдкой наклонилась к неприметному ящику и достала оттуда пакетик с травой. Трясущимися от волнения руками кое-как раскрыла его и высыпала содержимое в один бокал. Светлая, золотистая жидкость вдруг вспенилась на секунду и вновь приобрела прежний цвет, в котором не было ничего лишнего. Ни единой крупинки травы! Эмили поразилась таким метаморфозам, и даже рискнула сама попробовать, что получилось в итоге. Но ни на запах, ни на вкус бренди с травой не отличалось от её порции, что была без травы.

«Если только Ансар на самом деле не оборотень и не почует своим обострённых нюхом скрытый „ингредиент“» — мрачно усмехнулась она, а потом сама же дала себе мысленный подзатыльник, чтобы больше не думать о таких глупостях.

В зал она входила как можно спокойнее, хотя внутренне была напряжена до предела. Не каждый день приходится поить чем-то неизвестным мужчину, реакция которого может оказаться непредсказуемой.

Подав «нужный» бокал Ансару, Эмили отошла подальше, сделав вид, что задумалась и отвернулась к окну. На самом деле ей было страшно. Но нельзя было показывать свой страх. Нельзя ему поддаваться.

— Кусачка, — голос резанул по натянутым нервам, заставив вздрогнуть, — повернись.

И вновь она беспрекословно подчинилась. Ансар склонил голову, сосредоточенно рассматривая замершую девушку, а затем отсалютовал ей своим бокалом.