Феномен Руси, или Народ, которого не было - [69]
Увы, ни одна из существующих на сегодня теорий о происхождении руси, а они в большинстве своем имеют узкоэтнический характер, не может объяснить всего массива фактов, накопленных на сегодняшний день.
Сейчас мы должны дать ответ на вопрос— могла ли русь стать основой восточнославянской государственности, впрочем, как и любой государственности вообще?
Для начала мы посмотрим на самый интересный момент в истории руси, а именно на период ее «оседания» на землю. Так вот, важнейшим явлением в жизни государства является кодификация (систематическое изложение) правовых норм. Всякий новый свод гражданских законов, по мысли законодателя, юридически оформляет и закрепляет победу, одержанную новым общественным устройством над старым порядком.
Первое упоминание о русском законодательстве в известных источниках относится к 907 году: «В лето 6415 (907). Царь Леонъ и Александръ миръ сотвориста со Олгомъ, имемься по дань, и роте заходиша межди собою, целовавше крестъ, а Олга и мужи его водиша на ротоу по Рускомоу закону (выделено мной. — К.П.), кляшяся оружиемъ своимъ и Пероуномъ, богомъ своимъ, и Волоасомъ, си богомъ своимъ» (Типографская летопись).
Однако документы столь раннего периода не сохранились.
Тем не менее хорошо известно, что с 1068 по 1072 год Изяслав, Святослав и Всеволод — трое сыновей Ярослава Мудрого «и их мужи Коснячко, Перенег, Никифор» разработали новый свод законов под названием «Правда Ярославичей». Данный свод не являлся совершенно новым законодательством, а дополнял и преобразовывал старую «Русскую правду», нормы которой, к тому времени, устарели.
Новое законодательство в пространной редакции гласило: «Аже оубиеть мужъ мужа, то мьстити брату брата, любо отцю, ли сыну, любо брату чадо, ли братню сынови; аще ли не будеть кто его мьстя, то положити за голову 80 гривенъ, аще будеть княжь моужь или тиоуна княжа; аще ли будеть русинъ, или гридь, любо купець, любо тивунъ боярескъ, любо мечникъ, любо изгои, ли словенинъ, то 40 гривенъ положит и за нь. По Ярославе же паки совкупившеся сынове его: Изяславъ, Святославъ, Всеволодъ и мужи ихъ: Коснячько, Перенегъ, Никифоръ, и отложиша оубиение за голову, но кунами ся выкупати; а ино все якоже Ярославъ судилъ, такоже и сынове его оуставиша»[479].
Если у кого-то из читателей возникли трудности с переводом, то привожу переложение пространной редакции на современный русский язык: «Убьет муж мужа, то мстит брат за брата, или сын за отца, или двоюродный брат, или племянник; если не будет никто мстить, то 80 гривен за убитого, если будет княжеский муж или княжеский управитель; если будет русин, или гридь, или купец, или боярский управитель, или мечник, или изгой, или Словении, то 40 гривен за убитого»[480].
Здесь следует пояснить, что изгоями в Древней Руси XI–XII вв. назывались люди, вышедшие из своей социальной категории (крестьяне, ушедшие из общины, вольноотпущенные или выкупившиеся холопы и пр.). Тот факт, что за их убийство платится вира наравне с русинами и словенами, говорит о том, что изгои, по крайней мере, в это время, не считались лицами отверженными, пораженными в правах.
Итак. Согласно «Русской правде», в XI веке существовали две социальные категории людей, убийство которых карается наложением виры: первая категория — княжеские люди, за них положено платить виру в 80 гривен; вторая категория — русины, словене, изгои, мечники, купцы и пр., за них положено платить 40 гривен. Русины, в данном случае, это представители русских военно-торговых корпораций.
Есть определенные сложности со словенами, поскольку данный термин не имеет явного социального значения. Как трактуют вышеприведенный текст антинорманисты?
Антинорманисты под «русинами» имеют в виду жителей Киевской Руси, так как собственно Русью во времена Средневековья называлась именно Киевская земля. Поскольку «Русская правда» дана была в Киеве, то она ставит русина-киевлянина под княжескую защиту, как киевских княжих людей, так и купцов. Некоторые исследователи считают, что слова: «аще изъгои боудеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положите за нь» — вероятно, являются припиской, сделанной или в Новгороде и/или в угоду новгородцам, поскольку словенин тогда означал новгородца. Таким образом, антинорманисты трактуют «Русскую правду» в территориальном, «земляческом», смысле.
Норманисты же, не мудрствуя лукаво, утверждают, что русины — это скандинавы, а словен принимают за славян, тогда как, и выше мы уже упоминали об этом, всякий словен является славянином, но не всякий славянин является словеном. Таким образом, согласно утверждениям норманистов, в «Русской правде» мы имеем чуть ли не закон об этнической сегрегации.
Однако никакой этнической сегрегации и дискриминации в «Русской правде» нет и в помине. И княжеских людей, и русинов, и изгоев, и др., однозначно объединяет одна социальная черта — это все люди, выделившиеся из общины в результате разложения родоплеменного строя.
В краткой редакции фраза, перечисляющая категории подпадающие под уплату виры в 40 гривен за их убийство, выглядят следующим образом: «Аще боудеть роусинъ, любо гридинъ, любо коупчина, любо ябетникъ, любо мечникъ, аще изъгои боудеть, любо словенинъ…». Т. е. «если будет русин (далее, очевидно, перечисляются категории русинов) или гридин (княжьи телохранители, жившие во дворцовых помещениях, гридницах), или купец, или ябедник (первоначально — боярский управитель), или мечник, если будет изгой, или Словении».
