Феномен полиглотов - [13]

Реликвии святого гиперполиглота Меццофанти. «Он реален, – думал я, перелистывая каталог, – он абсолютно реален». К концу дня голова моя кружилась от перегруженности фрагментами языков и алфавитов, но мне не терпелось продолжить расследование. Я искал, вглядываясь и вслушиваясь, полный надежды найти что-то значительное.

Мое второе утро в Болонье началось с того, что бармен взял с меня за завтрак два евро вместо пяти. Я заплатил запрошенную сумму, порадовавшись, что мое питание стало обходиться значительно дешевле. Когда я вошел в зал рукописей, библиотекари приветствовали меня улыбками. «Buongiorno», – сказали они, и в этом приветствии я услышал: «Добро пожаловать! Мы уверены, что сегодня вы будете читать по-итальянски совершенно свободно! Мы с радостью принесем вам коробки с документами, но, чур, не больше двух до обеда!»

Накануне мне удалось лишь просмотреть каталожные списки. Сегодня я планировал исследовать содержимое архивных коробок, которые были доставлены мне на тележке, одна за другой. Сделанные из картона, они, как старинные книги, были покрыты толстым слоем пыли. Сняв с них крышки, я тут же ощутил запах затхлости и убедился, что несколько десятилетий никто не интересовался их содержимым (скрупулезный библиотекарь жестами объяснила мне, что я должен добавить свою подпись к списку на листе, лежащем внутри коробки).

В первой папке, озаглавленной «Angolana», содержались четыре документа, обозначенные словом «versi». Один из этих документов оказался стихотворением о Вифлееме, еще одно стихотворение называлось «Три короля». Документы были датированы 1844, 1845, 1847 и 1848 годами. Между строками каждого стихотворения имелся латинский перевод. Являлся ли кардинал автором этих стихов? И если он знал ангольский, зачем ему потребовался еще и перевод на латынь? Так и не придя ни к какому выводу, я решил двигаться дальше.

В следующей папке, помеченной словом «Коптский», имелись два стихотворения о трех королях и еще одно о Вифлееме, также с латинским переводом. Смысл данного совпадения тематики стихотворений дошел до меня позже. Множество писем, но все они написаны не теми хрупкими каракулями, в которых я мог признать руку Меццофанти. Один за другим я перебирал документы, написанные на потемневших листках бумаги разных форм и размеров. Некоторые из них время истерло до такой степени, что они напоминали хрупкие крылья бабочки.

Следующая коробка. Албанский (стихотворение, список глаголов и несколько предложений); алгонкинский[9] (грамматика, словарь и катехизис, написанные не рукой Меццофанти, здесь же его рукой первая часть перевода Книги Бытия); амхарский; арабский (большая лекция Меццофанти об истории арабского языка); баскский (список слов); бирманский (отрывок текста); чешский (несколько лингвистических упражнений); «калифорнийский» (грамматический очерк о луисеньо, языке коренных американских народов, которым Меццофанти не владел); кечуа, язык южноамериканских народов (список слов, составленный не Меццофанти); персидский (стихотворение Меццофанти о персидском поэте); несколько записей на китайском языке; коптский (египетские письмена, адаптированные под греческий алфавит); датский; иврит; эфиопский (перевод письма); французский; греческий; английский; итальянский; латинский; «livonese» (возможно, ливонский – практически мертвый язык, на котором когда-то говорили жители современных Латвии и Эстонии); мальтийский и голландский. Я уже имел достаточно доказательств того, что Меццофанти, конечно, знал составные части многих языков. Но насколько хорошо он знал, например, алгонкинский или бирманский? Менее ясно.

В каталоге часто встречалось слово «versi». Я обратился к словарю и убедился, что моя догадка оказалась верной: первое значение слова «versi» – «стихи, поэзия».

А вот другие значения вызвали мое удивление. Среди них были: «крики, звуки, издаваемые животными», затем «бессмысленный шум». Кроме того, это же слово означало «направление пути» и, наконец, «средство, способ».

Если вы хорошо знаете итальянский, сочетание таких разных значений, как стих, крики животных, бессмысленный шум, средство и способ, может показаться вам столь же естественным, как улитка в раковине или листья на дереве. Кто-то скажет, что все эти значения являются скрытыми метафорами, имеющими вполне реальные, хотя и не явные связи. Возможно, глубокое знание языка позволяет выявить эти связи так же легко, как мы с вами можем с первого взгляда распознать треугольник в трех соединенных меж собой отрезках. Конечно, Меццофанти очень хорошо знал свой родной язык и, возможно, не менее хорошо – еще несколько других. Но мог ли он знать на столь же высоком уровне все пятьдесят восемь, или семьдесят два, или сто четырнадцать языков? Одного этого знания могло хватить для канонизации Меццофанти в те времена, когда люди верили, что человек может находиться в двух местах одновременно (как святая Екатерина) или парить над землей (как святой Иосиф Копертино). Сегодня эти чудеса способны вызвать лишь скептическую улыбку.

Сидя за длинным столом в публичной библиотеке Арчигинназио и просматривая содержимое первой коробки, я вдруг поймал себя на мысли, что, прокручивая в голове доводы скептиков и верующих, я совершенно перестал обращать внимание на содержимое архива. Стоп, сказал я себе. Ты должен остановиться и оглядеться, и тогда открытия не заставят себя долго ждать.