Феномен полиглотов - [112]
Надписи на большинстве из найденных мной карточек были сделаны рукой Меццофанти. Первая стопка, согласно сделанной на ней пометке, была составлена из карточек с написанными на них грузинскими словами; следующая, потоньше, – с венгерскими. Библиотекари, не менее моего удивленные находкой, перепугались, когда увидели, что я собираюсь распаковать сразу все пакеты, чтобы сфотографировать их содержимое, и возбужденно показывали мне жестами, что я могу рассматривать содержимое каждого пакета только в отдельности от остальных.
>Стопки карточек из архива Меццофанти
>Коробка с пакетами, содержащими карточки из архива Меццофанти
Бумага была хрупкой, бечевки высохшими, восковые печати, скреплявшие некоторые пакеты, рассыпались. Всего я насчитал тринадцать разноразмерных пакетов, содержащих карточки со словами на грузинском, венгерском, арабском, турецком, персидском, алгонкинском, русском и тагальском языках. Еще три пакета оказались непомеченными и содержали слова, написанные арабской вязью. Некоторые стопки карточек были довольно тонкими. Так, карточек со словами на армянском было лишь двадцать две. Зато толщина стопки русских карточек составляла около десяти дюймов; стопка карточек со словами на тагальском (написанными не почерком Меццофанти) – три дюйма.
Одна из причин, по которой личности Меццофанти и подобных ему людей привлекают к себе восхищенные взгляды окружающих, состоит в том, что им, похоже, удается избегать банальности в обучении. Они не изучают языки, они их впитывают. Они не занимаются тупым заучиванием слов, они их поглощают. Мы надеемся, что эти люди используют магические методы и что если мы переймем эти методы, то сможем многого добиться. Но дело в том, что и Меццофанти, и другим гиперполиглотам вовсе не удалось избежать рутинных процессов; они просто сделали их более продуктивными. Их мозг умеет получать удовольствие от банальности. При этом суть применяемых ими методов обучения, похоже, не имеет никакого значения. Йохан Вандевалле сказал мне слова, которые достойны повторения: «Каким бы ни был ваш метод, вы должны его придерживаться. В этом и состоит главный метод».
Представьте себе Меццофанти, демонстрирующего свои языковые способности перед римскими папами и кардиналами, поэтами и императорами, русскими принцессами, техасскими полковниками и германскими баронами. А затем представьте его же, бредущего по тихим улочкам к своему дому, где он при свете свечи перебирает тагальские глаголы. Эти два образа очень трудно сопоставить. Но данный коллаж содержит поучительное напоминание: под покровом мифов скрывается человек, чья любовь к языкам никогда не ослабевала, удовольствие, которое он получал от изучения иностранных языков – не возлагая надежд на будущее вознаграждение, – было достаточной причиной для того, чтобы он продолжал заниматься своим делом, не оставив ни последователей, ни интеллектуальных наследников, ни учеников. Он ушел, как жил, не позаботившись об удовлетворении нашего интереса к его личности и делам. Не чудо ли? Нет, скорее притча. Parable. Parabole. Parábola. Lıdzıba. Mfano. Ddameg[85].
Благодарности
Щедрость фонда Ральфа Джонстона позволила мне провести большую часть исследований и написать эту книгу. Я чрезвычайно благодарен Техасскому университету в Остине и Техасскому литературному институту за поддержку.
Десятки людей тем или иным способом внесли свой вклад в каждую страницу этой книги. У меня есть возможность назвать поименно лишь некоторых из них, хотя я предпочел бы пригласить всех на большую вечеринку. В первую очередь я хотел бы поблагодарить всех преданных изучению языков полиглотов, которые посвятили меня в свою жизнь и помогли понять их чувства. Я также благодарен за помощь, терпение и сотрудничество Ричарду Хадсону, Лорейн Облер, Сьюзен Рейтерер, Эллен Виннер, Эндрю Коэну, а также другим экспертам, поделившимся со мной идеями о мультиязычии. Среди них: Нил Смит, Яанти Тсимпли, Дэвид Бердсонг, Клэр Крамш, Роберт Декейзер, Артуро Эрнандес, Рита Франческини и Стивен Крашен. Спасибо всем специалистам в области неврологии, антропологии, прикладной лингвистики, социолингвистики, американской иммиграции, психолингвистики и типологии языков, которые любезно согласились ответить на мои вопросы и письма.
Лорен Коулман, криптозоолог, вдохновляла меня своими идеями на раннем этапе, а Бен Циммер помог мне собрать труднодоступную информацию о зарубежных полиглотах. В Дюссельдорфе радушный прием мне оказали Катрин Амунц, Карл Циллес и Питер Стиллманн, работающие в Институте мозга Вогта. Ханнс Книффка тоже поддержал меня на раннем этапе, а также организовал для меня грандиозный ужин и экскурсию по Кельну. Я бесконечно признателен за помощь Франко Пасти, принимавшему меня в библиотеке Болонского университета. За информацию о проекте Hippo я хотел бы поблагодарить Яша Оваду, Элизабет Виктор, Мигеля Дюрана, Нейба Томаса, Кенши Судзуки, Чада Нилепа, а также семью Салас из города Чиуауа за их гостеприимство. Вспоминая о своей поездке в Индию, я хотел бы поблагодарить Шри, Калу и каждого члена их семьи; а также Зейнаба Баву, Роберта Кинга, Гейла Коэльо, Рину Патель, Кришнамати Нагамангала, Джоши Ипена и Апарна Мохан. Я благодарен за статистическую экспертизу Крису Архерту, Джеймсу Ха и Аманде Эрард. Отдельные сотрудники Института дипломатической службы, Института иностранных языков при Министерстве обороны США и Центра прикладной лингвистики оказали мне неоценимую помощь в ходе моих исследований и предоставили ответы на возникающие вопросы. Майкл Адамс из Университета Техаса в Остине много помогал мне во время моего пребывания на ранчо Пейсано.
