Феномен мистера Данфи - [3]

— Итак, мистер Данфи, что же вас ко мне привело?

— Я прибегаю к вам, святой отец, если можно так выразиться, как к эксперту. Мне необходим квалифицированный совет по делу, которое несколько выходит за рамки моей компетенции. Должен вас уверить, что оно никоим образом не имеет отношения ни к закону государства, ни к закону церкви. Дело носит сугубо личный характер, и хотя, строго говоря, это не исповедь, мне бы хотелось, чтобы вы отнеслись к нему столь же осмотрительно, как церковь относится к исповеди. Я рассчитываю на тайну исповеди.

— Зная вас, мистер Данфи, как своего прихожанина и квалифицированного юриста, я не сомневаюсь в том, что это условие может быть соблюдено. Итак, в чем суть дела?

Мистер Данфи мгновение помедлил.

— Если я, святой отец, попытаюсь описать все словами, вы можете подумать, что я не в своем уме либо решил вас одурачить. Мне трудно рассчитывать на то, что вы мне поверите. Это тот самый случай, когда увидеть — значит поверить. Могу я вас просить провести несложный эксперимент? Нужно буквально на секунду выключить свет…

Отец Райан поднялся с кресла и направился к выключателю у двери, чтобы выполнить эту несколько странную просьбу. Комната погрузилась в темноту. Последовала короткая пауза, затем отец Райан воскликнул:

— Святые небеса! Мистер Данфи, я не верю собственным глазам!

— Придется поверить, святой отец. Подойдите и осмотрите мою голову.

Священник приблизился к креслу, на котором сидел мистер Данфи, и с широко раскрытыми глазами и отвисшей Челюстью стал изучать феномен с близкого расстояния, Снова воцарилось молчание. Отец Райан вернулся на свое место.

— Именно это, святой отец, я и хотел обсудить с вами и, возможно, просить вашего совета.

И мистер Данфи рассказал священнику всю историю с самого начала. Он поделился своими соображениями относительно возможных последствий появления феномена в его жизни. Отец Райан был весь внимание, взгляд его был прикован к макушке мистера Данфи.

— Теперь вы знаете, святой отец, в каком затруднительном положении я нахожусь, — сказал в заключение мистер Данфи.

— Да, знаю. Несомненно, знаю, — подтвердил священник.

Они снова умолкли. Священник уставился на огонь, время от времени он поднимал голову и взглядывал на макушку мистера Данфи, словно желая убедиться в реальности происходящего. Он задал мистеру Данфи еще один-два вопроса, тот ответил.

— Думается, мистер Данфи, вы поймете, исходя из собственного профессионального опыта, как трудно мне дать вам совет по такому экстраординарному поводу немедленно, так сказать, не сходя с места. С подобными случаями я не сталкивался. Мне придется как следует обо всем поразмыслить и все взвесить. Могли бы вы дать мне по меньшей мере день или два? Можете полностью на меня положиться: увиденное и услышанное здесь останется между нами.

Мистер Данфи, естественно, согласился. Они еще несколько минут поговорили о повседневных делах, затем посетитель отбыл. Он был удовлетворен беседой и доволен тем, что выбор его пал на отца Райана.

Тем временем отец Райан вернулся в кресло и долго сидел там, мысленно перебирая подробности этого в высшей степени необычного визита. Мистер Данфи, без сомнения, остановил выбор на нем в силу своей проницательности либо по счастливой случайности. По натуре отец Райан очень походил на своего посетителя. Он тоже стремился к хорошо налаженному и размеренному образу жизни и достиг этого. Он, как мог, изолировал себя от излишнего беспокойства, постороннего вмешательства и ненужных осложнений. При этом у него выработалась неприязнь к тому, что в обиходе называют «таскать каштаны из огня голыми руками». Мистер Данфи мог быть абсолютно уверен, что увиденное и сказанное здесь в тот вечер не выйдет за пределы дома отца Райана.

Затем, обратившись мыслями к самому мистеру Данфи, отец Райан осознал, что не может дать ему совет и, более того, если бы мог, не сделал бы этого. Во всяком случае, не сделал бы этого прямо. После долгих лет, проведенных в исповедальне, и всего того, что он узнал там о натуре и изобретательности ума человека, он понимал, что мысли мистера Данфи скрыты глубже, чем представляется на первый взгляд. Они находились, как ему помнилось из предмета философии природы, в аморфной стадии. Им нужна была пылинка — намек, смутное предположение, — чтобы начался процесс кристаллизации. Ничего больше. Это спасло бы их обоих.

Два дня спустя он написал мистеру Данфи тщательно продуманное письмо, составленное в расчете на то, что мистер Данфи при его юридическом образовании прекрасно умеет читать между строк.

«Уважаемый мистер Данфи!

Я посвятил один из вечеров длительному и скрупулезному обдумыванию предмета нашего обсуждения.

Хотя феномен, как Вы его называете, в наши дни встречается крайне редко или вовсе не известен, на заре христианства, как свидетельствует история церкви и ее традиции, подобные явления не были чем-то необычным. В те времена их считали внешним проявлением целиком безгрешной и безупречной жизни.

Думается, Вы поймете, что такой простой, незаметный, живущий в миру священник, как я, вряд ли сможет порекомендовать Вам что-нибудь стоящее относительно возможного образа действий в данном конкретном случае, исходя из личного опыта и своего образования. У меня невысокий ранг, в то время как для рассмотрения подобных дел издревле существует высший совет.