Феномен хищника - [201]

Безутешное горе сильно изменило некогда жизнерадостного мужчину. В его глазах навеки поселились пустота да холод. Став безразличным ко всему сущему, Василий осунулся, всё больше седел, и чуточку оживал, лишь примечая в Светлане знакомые, навсегда утраченные черты любимой – взгляд, жест, интонацию голоса, манеру резко вскакивать из постели, только-только проснувшись. Ещё он оживлялся разве что в бою, неистово разя оружием, хранившим тепло рук безвременно ушедшей жены. С того раза отец наотрез отказался брать в экспедиции Свету:

-Ты – всё, что у меня осталось. Прости – не могу.

А сам неделями пропадал среди безжизненных руин селений старых людей. Вместе с воспитанными Василисой парнями раскапывал входы в подвалы, добывал редчайшей ценности и красоты вещи, привозил, сдавал дочери и вскоре снова уходил по реке.

Светлана ненамного легче переживала вынужденную оседлость. За четыре года, проведённые в странствиях вверх и вниз по течению, девушка успела привыкнуть к жизни в движении. К журчанию воды за бортом, к запаху утреннего тумана и вечерней прохлады. Вещам, привезённым отцом, и вовсе была не рада – полезные оставляла, конечно, а всякие украшения и безделушки без сожаленья раздаривала налево-направо.

Увидев, как с ладоней начали сходить мозоли от вёсел, Света остервенело набросилась на тренировки – одним из излюбленных упражнений стало подтягивание на перекладине. Она помнила, как тяжело приучить руки к многочасовой гребле и верила: вскоре сядет в лодку опять. Потому не хотела второй раз переживать пренеприятнейшие ощущения новичка.

Спустя полгода в дом на околице началось паломничество сельских девушек – не было такой, которая не предложила бы Василию руку, сердце и всё прочее. Иные пытались действовать через Светлану или даже Оксану, когда поверили, что она только падчерица, и не более…

Всё без толку – в эту семью, похоже, практически невозможно попасть. Так же, как Свету, отца её совершенно не волновало отсутствие плотской любви. Ведь настоящей-то любви не было! У неё – «ещё», у него – «уже»…

Неутолимая боль в сердце не давала покоя Василию, толкая на отчаянные авантюры. Именно ему первому пришла в голову мысль отправиться в самые низовья – среди лодкарей давно ходили слухи о сказочном богатстве лежавших в тех краях бескрайних руин древнего завода. В первом походе экипаж уцелел только благодаря плазмотрону – опасность от разбойничавших на реке местных вполне соотносилась с ценностью добычи.

Понимая это, безутешный вдовец вскоре предпринял вторую попытку. Парни из экипажа отговаривали его, обе девушки образумить пытались – тщетно…

-Отец, что-то предчувствие у меня нехорошее, – в день, назначенный для отплытия, призналась Светлана.

Она ждала отповеди и насмешек: что, мол, последний способ не отпустить, предчувствия уж выдумываешь? Но Василий вздохнул, и неожиданно светло улыбнулся:

-Которую ночь мне Вася снится, совсем как живая. Зовёт. Там, говорит, хорошо… Глаза счастливые, радостная такая. Вот и сейчас на душе тепло – будто она рядом стоит…

Света похолодела. Взгляд седого как лунь отца, за год постаревшего на десять, казался потусторонним.

-Я так и решил, ты уж меня прости. Самому не по мужски как-то, а в бою будет достойно. Парни знают, но всё равно со мною идут.

Ещё раз попробовали разобраться с плазмотроном – беда была в том, что ни на чьей руке, кроме отцовской, оружие стрелять не желало. Кто бы, кроме Василия, не надевал его на руку –загорался красный огонёк – и всё на этом. Отец покачал головой.

-Видно, правители намудрили – похоже, никто, кроме охранников тауна, стрелять из него не сможет.

-Как можно было это устроить? – озадачилась Света.

-Даже не представляю. Может, при поступлении на службу нас всех каким-то образом метили, а оружие считывает эту неощутимую метку «Я-свой»…

Лодка ушла вниз по реке и никто больше в деревне Василия не видел.

Пётр и Иван потом рассказали Светлане – когда началось, отец нарочно вылез под пули. Встал во весь рост и стрелял, стрелял, стрелял, обращая в пепел разбойников вместе с их юркими долблёными лодками.

Он умер мгновенно: пуля вышла, напрочь разворотив затылок, и тело камнем рухнуло в воду. Иван едва успел подцепить за одежду багром. Спустились подальше от осиного гнезда бандитов, нашли подходящее место, где и похоронили Василия. Пётр протянул девушке родительское оружие.

-Пробовали? – уныло осведомилась она. Ответом были столь же безрадостные кивки.

-Не работает… Хочешь, сходим туда, пока разбойники не оклемались? – предложили парни. Об этом Свету два раза просить не надо – наутро отплыли втроём.

Оксана долго стояла на берегу, хоть лодка давным-давно скрылась из вида. Потом поудобнее передвинула на плече автоматный ремень, тронула жёсткую шерсть собаки.

-Одни мы с тобою остались… Обе неторопливо пошли рядом.

Первая после гибели отца экспедиция выдалась для молодых лодкарей удачной. Рассудили правильно – после уничтожения практически всего «флота» речных разбойников им просто не на чем выходить навстречу торговым людям. Не спеша полазили по заводу, привезли хорошую добычу…

Хоть Светлана и не смогла принять грозное оружие из рук родителей, зато лучше всех владела огнестрельным, да по праву владела главным богатством – лодкой. Парни из экипажа старше, а смотрели с уважением. Не счесть речных километров, что вместе пройдены за три с лишним года. Места знает не хуже их самих, в стычках с разбойным людом смела, находчива и умела. Ещё когда вчетвером ходили – заметили: во время вражеских нападений быстрее всех соображали Василиса или Светлана. То ли реакцию имели нечеловеческую, то ли предвидеть могли то, что через секунду случится.