Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века - [72]

Канселье категорически отрицал, что Шампань когда-либо создавал золото и тем более делал из него кольца-печатки. Также он опровергает сообщение Амбелена, что Шампань инкогнито посещал издателя Шемита.

«Я ручаюсь, что он (Шемит) никогда не встречался с Жюльеном Шампанем и что последний никогда не сопровождал меня в визитах к Шемиту. По этому вопросу у меня есть два заявления, одно в рукописной форме, другое — в печатной, в которых факты излагаются достаточно прямо и ясно».

Также он сказал, что владеет документами, подписанными Шемитом и датированными один 6 апреля 1926 года, а второй — 6 ноября 1929 (то есть когда Шампань был ещё жив), которые удостоверяют, что единственным владельцем текстов «Тайны соборов» и «Философских обителей», а также иллюстраций к ним является лично он, Канселье. По его словам, Фулканелли поручил ему опубликовать обе книги и передал все права на роялти — «как он и обещал, в качестве вознаграждения за мою долгую службу и ученичество». Однако он добавляет, что ни то ни другое не сделали его богачом.

В ответ на утверждение, что Шампань лично написал предисловия к обеим книгам и заставил его подписать их, Канселье также достаточно прямо заявил, что не стал бы этого делать и предоставил бы Шампаню самому подписывать свои работы. Кроме того, предположение, что Канселье не писал этих предисловий, само себя опровергает по двум важным пунктам: 1) их стиль значительно отличается от стиля остального текста, написанного Фулканелли (или, по теории Амбелена, Шампанем); 2) он остаётся неизменным во всех последующих предисловиях, написанных уже после смерти Шампаня.

Канселье утверждает, что оригинальные рукописи Фулканелли были вовсе не на линованной квадрилле цвета сепии, как полагает Амбелен, а на белой нелинованной бумаге. Более того, они написаны его, Канселье, наклонным почерком, поскольку были продиктованы ему непосредственно Фулканелли. Кроме того, было всего два (а отнюдь не восемь) набора гранок, корректуру которых делал тоже он, по инструкциям Учителя.

Канселье отрицает, что Шампань «подделал» иллюстрации для книг Фулканелли, раскрашивая бледные фотографические увеличения. «Он был подлинным мастером карандаша и кисти, — говорит Канселье, — подобно тому как виолончелист полностью владеет своим инструментом».

Однако он подтвердил, что Шампань экспериментировал в области спагирики — то бишь получения медицинских препаратов с помощью алхимических методов — и готовил «целебные тинктуры» на маленькой пузатой жаровне.

Они с Шампанем ставили опыты в больнице Бруссэ — где, как ошибочно заявляет Амбелен, Шампань и умер, — но не с мазями, а с гипсовыми повязками и под наблюдением доктора Бросса и профессора Лобри. Он резонно замечает, что, если бы, как говорит Амбелен, Шампань умер в больнице, ему вряд ли удалось бы забрать себе его «тросточку и последние одежды». Мы уже приводили слова Канселье, что он просто отдал костыли Шампаня сестре милосердия, а также причины, по которым он не стал бы присваивать указанные предметы.

Что касается каморки Шампаня на рю Де-Рошешуар, то Канселье сообщает, что там не было никаких залежей книг, громоздившихся вдоль стен; единственными печатными материалами там были семь томов «Новой иллюстрированной энциклопедии Ларусса». Вот как он описывает жилище Шампаня — комнатку площадью едва в двенадцать квадратных метров:

«Когда вы входили, прямо перед вами оказывалось обращённое на юг створчатое потолочное окно, расположенное в откосе крыши и делящее потолок пополам. С полом оно сходилось под острым углом, и это пространство было забито всякими вещами и домашней утварью. Слева от двери стояла деревянная кровать, далее — упиравшийся в потолок маленький шкафчик, который стоит теперь у меня; далее, занимая собой всё оставшееся пространство у стены, стоял стул, на котором громоздились все семь томов „Новой иллюстрированной энциклопедии Ларусса“. Справа от стены отходил мраморный камин; между ним и откосом потолка бок о бок стояли два сундука; в первом хранили уголь, второй, больше размером, служил шкафом. Справа за дверью в углу комнаты располагался альков, отгороженный занавеской, свисавшей с балки, которая отходила от каминной трубы. Картину довершали маленький стол и второй стул».

В принципе невозможно, чтобы у Шампаня по этому адресу была алхимическая лаборатория, равно как и в Вилльер-ле-Бель, у его родителей, которые, следует отметить, переехали туда только в 1913 году.

«Единственное помещение, заслуживающее наименования лаборатории, которое он мог использовать, было в отдельной комнатке на рю Вернье. Я бывал там каждую неделю с лета 1916 года, пока туда не въехала какая-то семья», — говорит Канселье который именно в то время исполнял обязанности агента Шампаня, обеспечивая того заказами на художественные работы.

Что же до эксцентричных выходок Шампаня — спанья одетым, использования парафиновой лампы в качестве маяка, магических благовоний и путешествий вне тела, — Канселье отвергает их как «форменный бред, который оттолкнёт одних и покажется романтическим и значительным другим».

В ответ на обвинения Шампаня в розыгрышах и злых шутках, Канселье говорит, что сам Жюль Буше, который умер в 1957 году, был знатным рассказчиком небылиц и любил придумывать себе псевдонимы вроде Эрью ле Бук или Жюлиус Усербо, которые были анаграммами его настоящего имени. Далее он сообщает, что среднее имя Шампаня было вовсе не Юбер, как утверждает Амбелен, а, по забавной случайности, такое же, как у его (Канселье) дедушки по материнской линии.