Феномен человека - [66]

Попробуем же постепенно локализовать источник недуга, устраняя необоснованные причины беспокойства, и найти больное место, к которому следует приложить лекарство, если только оно существует.

На первой, наиболее обычной ступени "недуг пространства — времени" проявляется в чувстве подавленности и растерянности перед лицом космических громад. Громада пространства более ощутима и, значит, более внушительна. Кто из нас хотя бы один раз в своей жизни осмелился посмотреть прямо в лицо Вселенной, состоящей из галактик, находящихся друг от друга на расстоянии сотен тысяч световых лет, и пытался «вжиться» в нее? У кого из тех, кто попытался это сделать, не было поколеблено то или другое из его верований? И кто, даже если он стремится закрыть глаза на неумолимые открытия астрономов, не чувствует смутно, что безмятежность его радостей омрачена огромной тенью? Громада длительности тоже — то воздействует путем эффекта бездны на тех немногих, кто умеет ее видеть, то чаще повергает в отчаяние (тех, кто видит ее плохо) своей стабильностью и монотонностью. События следуют друг за другом по кругу, бесконечные пути пересекаются, но никуда не ведут. Наконец, соответственно, громада множества, умопомрачающего множества всего того, что было необходимо, всего того, что теперь необходимо, всего того, что будет необходимо для заполнения пространства и времени. Это океан, в котором мы тем сильнее чувствуем себя безвозвратно потерянными, чем лучше осознаем жизнь. Как будто мы сознательно поместили себя в ряд, насчитывающий миллиарды людей, или просто оказались в бесчисленной толпе.

Недуг бесчисленности и необъятности. Чтобы преодолеть эту первую форму своего беспокойства, нынешние люди, по-моему, могут сделать лишь одно — без колебаний и до конца полагаться на свою интуицию.

Будучи неподвижными или слепыми (я хочу сказать, до тех пор. пока мы считаем их неподвижными или слепыми), время и пространство действительно устрашают. Отсюда наше знакомство с истинными размерами мира могло бы стать опасным, если бы оно осталось незавершенным, лишенным своего дополнения и своей необходимой поправки — познания эволюции, которая одушевляет время и пространство.

Напротив, какое иное значение имеют умопомрачительное множество звезд и фантастические расстояния между ними, если не то. что это бесконечно большое, симметричное бесконечно малому, имеет своей функцией лишь уравновешивание промежуточного слоя, в котором, и только в нем, в среднем может химически построиться жизнь? Какое значение имеют миллионы лет и миллиарды существ, которые нам предшествуют, если эти бесчисленные капли образуют поток, несущий нас вперед? Наше сознание выдохлось бы. подавленное беспредельным расширением статичного или вечно движущегося универсума. Оно укрепляется в потоке, который каким бы невероятно широким он ни был, представляет собой не только становление, но и возникновение, что не одно и то же. Поистине время и пространство гуманизируются тотчас же, как появляется развитие, которое придает им определенный облик.

"Ничто не ново под Луной". — говорят отчаявшиеся. Но тогда человек, мыслящий человек, как поднялся ты однажды над животным состоянием, если отрицать твою мысль? "Во всяком случае ничто не изменилось, ничто больше не изменяется с начала истории". Но тогда, каким образом увидел ты, человек XX века, горизонты и вместе с тем почувствовал страхи, которые были совершенно неизвестны твоим предкам?

Поистине половина нынешней тревоги преобразуется в радость, если только в соответствии с фактами мы решимся сущность и меру нашей современной космогонии поместить в ноогенезе.

В этом направлении невозможно никакое сомнение. Универсум всегда развивался, и он продолжает развиваться в этот самый момент.

Но будет ли он еще развиваться завтра?..

Только здесь, в этой поворотной точке, где будущее заменяет настоящее и констатация науки должна уступить место предвосхищениям веры, — только здесь может и должно закономерно начаться наше замешательство. Завтра?.. Но кто нам может гарантировать завтра? А без уверенности, что это завтра будет существовать, можем ли мы продолжать жить. когда у нас, может быть. впервые в универсуме пробудился ужасный дар смотреть вперед?

Недуг тупика — мука чувствовать себя замкнутым!..

На этот раз мы угадали, наконец, больное место.

Человеческое общество, в котором мы живем, сказал я, стало специфически современным оттого, что вокруг него и в нем открыта эволюция. Нынешних людей беспокоит, могу теперь я добавить, то, что они не уверены и не надеются когда-нибудь быть уверенными в исходе, надлежащем исходе этой эволюции.

Но каким должно быть будущее, чтобы мы имели силы нести его бремя и согласились даже радостно с его перспективами?

Чтобы ближе подойти к проблеме и увидеть, есть ли лекарство, рассмотрим положение в целом.

Б. Требования будущности

Было время, когда жизнь управляла лишь рабами или детьми. Для продвижения вперед ей достаточно было удовлетворять темные инстинкты. Поиски пищи. Забота о размножении. Наполовину скрытая борьба за то, чтобы выжить, удержаться на поверхности, даже за счет других. Автоматически и покорно, как равнодействующая огромной суммы использованных эгоизмов, поднималось целое. Было также время, мы его почти застали, когда трудовой люд и обездоленные соглашались с порабощением их другой частью общества, не думая о своей участи.