Феномен человека - [33]
Установив это, подымимся выше, чтобы рассмотреть обширную систему двух биотов — плацентарного и аплацентарного, вместе взятых. Зоологи очень быстро заметили, что у всех форм, входящих в эти две группы, коренные зубы состоят в основном из трех бугорков, зацепляющихся от одной челюсти к другой, сверху вниз. Черта, незначительная сама по себе, но тем более интригующая своим постоянством.
Как объяснить универсальность столь случайной черты? Ключ к отгадке был дан открытием, сделанным в некоторых юрских отложениях в Англии. В средней юре на какое-то мгновение нам приоткрывается первая пульсация млекопитающих — мир маленьких зверьков, не больше крыс или землероек. И вот у этих-то мелких, но уже чрезвычайно разнообразных животных тип зубов еще не закреплен, как в нынешней природе. Среди них уже можно различить и трехбугорчатый тип. Но наряду с ним в развитии и способах противоположения бугорков на коренных зубах можно наблюдать и всякие другие комбинации. И эти другие комбинации уже давно устранены! Напрашивается вывод. За исключением, может быть, утконоса и ехидны (этих яйценосных парадоксальных форм, в которых предполагали продолжение многобугорчатых), все ныне живущие млекопитающие ведут начало от одного узкого пучка. Все вместе они представляют собой (в развитом состоянии) лишь один из многочисленных побегов, на которые делится юрская мутовка млекопитающих — побег трехбугорчатых…[20]
Здесь мы почти достигли предела того, что можно видеть сквозь толщу прошлого. Ниже, кроме вероятного существования в самом конце триаса еще одной мутовки, к которой относятся многобугорчатые, история млекопитающих теряется во мраке.
По крайней мере около этого времени и выше их группа, естественно изолированная из-за отрыва черешка, выделяется с достаточной четкостью и индивидуальностью, чтобы мы могли ее взять в качестве практической единицы "эволюционной массы".
Назовем эту единицу пластом.
Нам тут же придется ею пользоваться.
б. Пласт пластов — четвероногие
Когда необходимо измерить расстояние до туманностей, астрономы пользуются световыми годами. В свою очередь, если мы хотим, отправляясь от млекопитающих, расширить и продолжить вниз наше видение древа жизни, нам надо отсчитывать пластами.
Для начала возьмем пласты пресмыкающихся вторичного периода.
Когда ниже юрского периода мы теряем из виду ветвь млекопитающих, то она не рассеивается в какой-то пустоте. Ее покрывает и обволакивает густая листва жизни совершенно иного вида: динозавры, птерозавры, ихтиозавры, крокодилы и масса других чудищ, менее знакомых для людей, не сведущих в палеонтологии. В этом ансамбле зоологические расстояния между формами явно более велики, чем между отрядами млекопитающих. Однако три особенности бросаются в глаза. Прежде всего здесь мы имеем дело с разветвленной системой. В этой системе, далее, ветви выступают на уже зрелой или даже конечной стадии распускания. Наконец, вся группа в целом представляет собой не что иное, как огромный и, может быть, сложный биот. Тут — травоядные, зачастую гигантских размеров. Там — их спутники и тираны — плотоядные, массивные или прыгающие. Здесь — летающие, с перепонками летучих мышей или перьями птиц. И, наконец, плавающие, такие же обтекаемые, как и дельфины.
На расстоянии этот мир пресмыкающихся нам представляется более сжатым, чем мир млекопитающих, но его длительность, измеряемая конечной экспансией и усложнением, может считаться по крайней мере равной. Во всяком случае, он также исчезает в глубинах времен. К середине триасадинозавров еще можно заметить. Но они едва выступают из другого пласта, почти пришедшего к своему закату, — пласта пермских пресмыкающихся, для которых особенно характерны зверообразные ящеры.
Толстые и бесформенные, к тому же редкие в наших музеях, зверообразные значительно менее популярны, чем диплодоки и игуанодоны. Но это не мешает им приобретать все большее значение в зоологии. Если раньше на них смотрели как на странные, диковинные существа, узко ограниченные пределами Южной Африки, то теперь окончательно признано, что они одни представляют целую стадию жизни континентальных позвоночных. В определенный период, до динозавров, до млекопитающих, именно они занимали всю не покрытую морем территорию и владели ею. Или вернее будет сказать, что эти ящеры, крепко стоявшие на своих хорошо сочлененных конечностях, зачастую обладавшие «корневидными» зубами, были первыми четвероногими, прочно утвердившимися на суше.
В тот момент, когда мы их обнаруживаем, они уже изобилуют в самых причудливых формах — с рогами, с гребнями, с бивнями, что (как всегда!) указывает на группу, достигшую конца своей эволюции. Фактически же при всей своей внешней причудливости это довольно монотонная группа, в которой еще не различаются ясно прожилки настоящего биота. И все же эта группа поражает развертыванием вширь и потенциальными возможностями своей мутовки. С одной стороны, неподвижные черепахи. С другой — чрезвычайно прогрессивные по своей подвижности и строению черепа типы, из которых, как мы имеем все основания предполагать, и выступил давно дремавший стебель млекопитающих.
Перевод трех статей из сборника, посвященного открытию первого черепа синантропа в 1929 г. Об открытии рассказывают непосредственные участники событий — Вэньчжун Пэй, Дэвидсон Блэк и Тейяр де Шарден. Сборник вышел в 1930 году, и снабжен уникальными фотографиями, практически неизвестными отечественному читателю.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.