Феникс Побеждающий - [58]
— Даже не думайте об этом, мэм. Не омрачайте себе жизнь.
Раскрошив пустую чашку в благовонную пыль, Аткинс ловким, непрерывным движением встал на ноги.
— Боюсь, мэм, больше ничего не могу для вас сделать.
Дафна подняла взгляд ему в лицо:
— Так вы и так не сделали ни хрена!
Прищур Аткинса можно было спутать с улыбкой:
— Мэм, я самый несвободный человек во всей Золотой Ойкумене. На мне такое количество ограничений, что на всех остальных людях столько не наберётся. Прописано всё — что я должен делать, что должен говорить и что при этом должен иметь в виду. И неспроста — я опасен. Вы же не хотите жить в мире, где армия может вытворять всё, что заблагорассудится? Мне доверено оборудование неизмеримой силы. Да я могу и планету расколоть, а из остатков омлет зажарить — но только в военное время, с разрешения Парламента и Теневых Руководителей. Понимаете? Я не полицейский, я не должен оказывать помощь. Я и не могу. В том виде, какой вы требуете.
Дафна встала, чувствуя себя проигравшей.
— Ну хотя бы советом поможете?
— Как официальное лицо — не помогу, я ничего не решаю. Неофициально? Найдите мужа и заставьте пройти ноэтическую проверку. Коллегия Наставников обязана вернуть доброе имя, если у него была причина нарушить слово и открыть шкатулку памяти. А приметы инопланетного вторжения — причина, как по мне, охрененно веская. Оно должно произойти, рано или поздно.
Дафна даже прекратила поправлять кружевной галстук:
— Вы в это действительно верите?
— Что на Землю нападут? Обязательно, я уверен. Может и не скоро. Через миллион лет, например. Я подожду. Когда-нибудь всё разгорится. Затишье не может длиться вечно.
— Значит, желаю вам удачи- нет. Не желаю. Скучайте до конца времён!
— Да, мэм. Само собой, мэм.
Какая-то старинная привычка или воинский обряд заставил Аткинса взять меч и засунуть его обратно за пояс как только он встал.
Он проводил её до крыльца. Жеребец Дафны щипал травку неподалёку. Освежающий, сладковатый ветер снимал золотые листья с маковок деревьев.
Вдруг Аткинс сказал:
— Есть некоторые, говорят, мы якобы не в раю живём. Ни черта они не понимают.
Дафна посмотрела искоса. Какой чудак.
— Если вы любите мир и изобилие, то почему вы воин?
— Вы уже ответили.
— Но врагов у нас нет. Безумия лечат, бедность — только по приговору суда, болезней нет, преступлений нет. Врагов нет.
— Пока нет.
По команде Дафны конь рысью пустился к домику. Прибежав, он обнюхал хозяйку, отчего Аткинс попятился, к её веселью. Последний воин в мире, такой могучий — и лошадок боится? Забавно.
Дафна погладила гнедого по носу, вскочила в седло и перед уходом спросила:
— Последний вопросик, мистер Аткинс. Что говорит расследование — Анмойкотепу на эти изощрённые розыгрыши хватило личных средств? Или он занимал?
— Всё написано в отчёте. Многие материалы и программы Анмойкотеп взял от Ганниса.
— С его ведома или нет? Ганнис помогал сыну?
— Ноэтическая проверка покажет. Но я передал дело полиции, когда выяснил, что Ойкумене ничего не угрожает. Теперь им занимается Софотек по имени Гончая, и что он узнал, я не представляю.
— Значит, вторжения нет? Мужа никто не преследует? Нет никаких замаскированных чужаков, никакого злодейского Софотека?
Аткинс перевёл взгляд с лошади на всадницу, потом отвернулся и посмотрел вдаль, на озеро около горизонта.
— Никого, мэм. Насколько я знаю. Может, они слишком хороши для моего барахла, и я не могу их заметить. Мне неприятно так выражаться, но наваждения вашего мужа не заставят Ойкумену скинуться мне на новое снаряжение. Но надеюсь, вы его найдёте, мэм. Всей душой надеюсь.
— Хорошо, тогда я найду его. Я его насквозь знаю!
Дафна взнуздала скакуна, как заправская всадница, и тот понёсся вдаль галопом. Аткинс, одетый в нижнее кимоно, стоял в тени дверного проёма, смотрел Дафне в спину и не выражал лицом ничего.
На этом месте запись в кольце Дафны оборвалась.
Фаэтон поднял забрало и повернулся к койке, где устроилась Дафна. Глаза Йронджо отличались от человеческих, светильников он не держал, поэтому тьму разгоняла лишь пара свечей, попутно заливая пчелиным воском подоконник. Свечки, по просьбе Фаэтона, изготовила Дочерь Моря.
В золотом, трепещущем свете Дафна, сама того не осознавая, выглядела великолепно. Она лежала, облокотясь на руку, вторая расслабленно протянулась по изгибу бедра, ни знака напряжения в ней не читалось — Дафна наблюдала за Фаэтоном с безмятежностью выжидающей кошки.
Окно за ней было немое, оно ничего не добавляло к пейзажу под холодным светом луны. Стена была пустая, из совершенно мёртвой стали. Койка — не чуткий бассейн для сна, а плоская, неразумная поверхность — выглядела пережитком Средневековья. Первобытные свечи тоже сообразительностью не отличались, они не подстраивали тон и яркость в пользу Дафны — но даже на самом дне нищеты она носила ауру состоятельности и благородства.
Почему даже здесь она выглядела так превосходно и так уместно? Может, с ужасом подумал Фаэтон, семья примитивистов с детства заставляла её спать на койках? Или это какой-нибудь Чародейский трюк? Или искусство, усвоенное от одалисок, наложниц и гедонистов Красного Поместья Вечерней Звезды — умение выглядеть прекрасно в любой грязи?
Название этого романа поистине символично, ибо его автор заявил о себе как о продолжателе лучших традиций Золотого века НФ и прежде всего таких признанных корифеев жанра, как Альфред Ван Вогт и Роджер Желязны.Вселенная будущего, созданная фантазией Джона Райта, это совершенно особый мир, некая матрица, где обитают не только люди, но и иные формы жизни, обладающие искусственным разумом.Благодаря неожиданным идеям автора и их великолепному, поистине поэтическому воплощению в необыкновенно динамичном и насыщенном событиями сюжете «Золотой век» стал сенсацией в мире любителей НФ и был назван критиками «первой космооперой XXI века».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эвернесс… На земле это дом, затерявшийся в провинциальной глуши Америки. В царстве снов это место зовется Высоким домом, который высится на побережье моря Беспокойной Тьмы, последний бастион магии в нашем мире, сторожевой пост на границе яви и сна, воздвигнутый еще во времена Мерлина.Стражи сновидений держат закрытыми врата между миром яви и миром кошмаров, вахта их длится которую сотню лет, а число стражей становится все меньше и меньше. Силы зла готовятся к решительному штурму последнего бастиона. Ведь если крепость падет и два мира сольются в одно, Земля ввергнется в пучину кошмаров…Книга Джона Райта ближе всего по духу к творческой манере великого создателя миров Роджера Желязны.
«Гостевой закон» — второй из опубликованных рассказов Райта, в нем чувствуется влияние нескольких его учителей, в частности масштабность и образность космической оперы Ван Вогта. Это произведение идеально подходит для завершения антологии, поскольку оно демонстрирует, что некоторые из старейших и лучших черт космической оперы по-прежнему присутствуют в современных работах, хотя и в преображенном виде.
Юный Гален Уэйлок — последний страж Врат Снов, за которыми ждет древний враг, жадно стремящий попасть в мир смертных. Тысячу лет семья Галена стояла на страже, презираемая всем миром, решившим, что опасность — пустой миф. Даже отец Галена покинул пост. Потеряв веру в другой мир, он бросил Эвернесс и пустынное побережье штата Мэн, и уехал в мир, став солдатом.А теперь в мире снов зазвенел тревожный колокол, который никто не услышал. В глубинах зашевелились Приспешники Тьмы и долгой страже пришел конец. Армия самых настоящих мифических монстров вторгается в наш мир, Гален и его друзья начинают сражение.
Третий том трилогии "Золотой Век", и рассказ в придачу. Тут была аннотация, но я её к чертям вынес — непорядочно много сюжета она раскрывала.
Старая травма позвоночника привела к тому, что водолаз Дима Колесников потерял способность ходить. Уже три года он прикован к больничной кровати. Но не всё так безнадёжно. Вылечить Диму берется новая отрасль медицины — энерготерапия.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.