Феникс - [4]

— Смеетесь? Тем мы, ученые, и отличаемся от вас, журналистов, что должны опираться на реальные факты и материальные доказательства. Именно этих доказательств у нас теперь и нет!

— Каким образом это произошло?

— В лаборатории кто-то устроил погром. Не только в моей, но и в соседних. Все материалы по проекту Роббинса были похищены или уничтожены. Каюсь, я сам не придавал большого внимания вопросам их охраны — мне и в голову не приходило, что подобные покушения возможны. Впрочем, полиция списала все на подростковый вандализм, в духе Бивиса и Батхеда… Якобы кто-то думал, что здесь хранятся наркотики и тому подобное.

— Вы не согласны с официальной версией?

— Да, не согласен! Пусть это даже выглядит как паранойя. Я уверен, что здесь приложили руку те подозрительные типы из фонда «Феникс».

— Расскажите о них.

— Они заявились к нам в университет вскоре после известия о гибели Роббинса. Оказывается, он заключил с ними договор, не поставив в известность деканат. «Фениксу» принадлежала львиная доля в финансировании экспедиции. Они потребовали передать им все полученные материалы и запретить публикации на данную тему без их ведома. Угрожали судом и газетной шумихой…

— И ваше начальство согласилось?

— Нет, наши старички оказались упрямей! Лучшие адвокаты Аркхэма согласились вести дело и отстаивать права университета. Насколько я понял, действия Роббинса были незаконны, а следовательно и договор с «Фениксом» недействителен. Но я не юрист, так что подробностей от меня не ждите.

— Вы полагаете, что не достигнув своего правовым путем, люди из фонда решили прибегнуть к криминальному?

— Не исключено. Хотя официально они все отрицали и даже выставили иск за халатность в обращении с научными ценностями. Это уже было просто смешно, не находите? В конце концов, стороны принесли друг другу формальные извинения, и дело было закрыто. Как говорится, хорошая мина в плохой игре…

— Однако! — проговорил доктор Айзенберг, выпустив очередной клуб дыма. — Как все запутано. Просто детективная история.

— Ты не слишком много куришь? — осведомился Стив Сойер.

— Пока Джейн нет, я и пользуюсь.

— Что ты обо всем этом думаешь?

— Интересно, конечно. Интригующе. Однако ничего сверхъестественного я пока не вижу. Генетический материал из останков получают уже давно.

Еще в 1985 году нуклеотидная последовательность была выделена из древнеегипетской мумии. Тогда же Кари Мулис разработал полимеразную цепную реакцию, позволяющую быстро размножать молекулы ДНК и здорово облегчить исследователям жизнь. В 1995 году исследовали митохондриальную ДНК из Тирольской мумии… Митохондрии, Стив, это такие маленькие штучки, которые плавают в клетке и наследуются по материнской линии. В отличие от хромосом, которые обычно сидят в ядре и определяют белки, из которых мы состоим. Итак, в 1997 году получили мтДНК из останков неандертальца, найденного в окрестностях Дюссельдорфа. Русские нашли одного на Кавказе тот жил всего 29 тысяч лет назад, и тоже сохранил в своих костях мтДНК. Заодно выяснили, что неандертальцы все-таки не были нашими предками.

С хромосомной ДНК дело продвигается хуже, но из средневековых останков ее удалось выделить, кажется, еще в 1996 году. Точнее говоря, фрагменты, позволяющие определить пол.

Я читал даже, что какие-то русские ученые провели анализ крови, впитавшейся в идола, которому две тысячи лет назад поклонялись их пращуры, и по Y-хромосоме установили, что в жертву приносились именно мальчики, а не девочки. Впрочем, кто этих русских поймет?..

Вообще-то, все это тебе мог бы рассказать и Райс, если бы ты его спросил. Но ты, похоже, был слишком ошарашен свалившейся на тебя информацией.

— Каюсь, — с убитым видом признал журналист.

— Что касается оригинальной формы останков и степени их сохранности, то, я уверен, этому также можно найти вполне рациональное объяснение.

— А иррациональное не хочешь? — зловеще прошептал Стив.

— Например? — скептически поднял бровь Айзек.

— Давай вернемся к бедной Майе Карински. Как я уже говорил, она была помещена в психиатрическую клинику. Со временем ее состояние улучшалось, она уже могла вести себя вполне здраво. Единственное, что мучило ее — одно воспоминание (с ее точки зрения) или галлюцинация (с точки зрения врачей). Собственно, это расхождение в классификации и задерживало мисс Карински в статусе душевнобольной. Ей казалось, она помнит, что произошло…

Они спускались в пещеру по неровным каменным ступеням, что вели, казалось, к центру Земли. На обоих были кислородные маски и защитные костюмы кто знает, какие невидимые яды скопились внизу, во тьме, куда, по расчетам профессора, нога человека не ступала уже сотни веков? Один углекислый газ мог убить путешественников, не говоря уже об опасности облучения радоном… Двое мужчина и женщина — шли навстречу неведомому во всеоружии. Так им, по крайней мере, казалось.

Низкие своды тоннеля вдруг разошлись в стороны, и взорам людей представилась круглая пещера, потолок которой терялся где-то во мраке.

Хрустнуло под ногами.

— Что это, Джон?

— Кости, моя милая. Косточки, — голос профессора Роббинса звучал необычно весело. — Свидетельства моей правоты. Здесь приносили жертвы… Смотри! — он махнул рукой вперед. — Вот они, древние боги Америки!